УЛЬЯНА ПОПРУХИНА

ПОД ЗОНТИКОМ ОТТЕНКА АВОКАДО

ПЕРЕМЕНЫ

и вроде бы горшочек не варил
и третий рим дождями был затоплен
распутная как эмма бовари
распутывала блюзы дженис джоплин

он целовал мизинцы на ногах
цитировал меня и полозкову
и таяли подлунные снега
под скрип матраса странно и раскованно

я заполняла синий молескин
от титула до шёлковой закладки
где в рифму умещалось не покинь
где жизнь казалась ласковой и сладкой

и верилось двоим что смерти нет
а если есть то может быть достойной
кипели мы и тени на стене
горчили губы хвойною настойкой

пожалуйста ещё!....

и с хрипотцой
наяривала блюзы крошка дженис
ей подпевал бессмертный виктор цой
на перемены в общем не надеясь

И ЛЕБЕДА…

Ты варишь кофе с имбирём –
Благословенны неизбежность
И осознанье – все умрём,
Останется лишь гуща в джезве,
И мы – в рисунках и стихах,
Расшаренный посмертный сборник…
Но вечны – пробки на Соборной
И этот, самый липкий, страх.
А я безмолвия боюсь
И лести глянцевых красавиц;
Что опоздаю к февралю
Покинуть Малоярославец,
И там осяду навсегда
(На берегу замёрзшей Лужи)
Неблагодарной и ненужной,
Как самиздат
И лебеда

ГОРЬКОЕ

Выцвело небо, высохло и горчит,
Как поцелуи.
Серые без причин
Спорят со штормом чайки и катера.
Белые ночи – сумрачная пора.
Снова пишу тебе, что, замкнувшись, круг
Сжался до бездны в некую точку ру.
Мы научились правильно вспоминать:
«Запись не найдена» – этим-то и ценна.
Тахикардия невских полынных волн
Не позволяет выйти сухими вон.
Врут, с…финксы, врут, даже когда молчат.
Мне твой пиджак как-то велик в плечах.
Лютики вянут.
Скоро начнёт темнеть.
Мёртв Мариенгоф.
Мы ещё вроде нет.

ПРИМЕРОЧНАЯ

Примерим быт как ветхий палантин
Став пылью отражением в виниле
И в чём бы нас потом ни обвинили
Смолчим и обойдёмся без прости

Примерим смерть как жёлтый макинтош
Всем велика а нам пойдёт такая
В подсказки мирозданья не вникаем
Брак циников кабален для святош

Примерим жизнь и ну её любовь
Не купишь хеппиэнда на Удельной
И что лицом к лицу не разглядели
Расскажет внукам мёртвый Мариенгоф

СМОТРИМ В ПОТОЛОК

казалось бы исправить можно всё
пока мы живы и бумага терпит
свиданий тайных шок и нервный трепет
как раньше не вставляет не трясёт
и попадает мяч под колесо
но это колесо
велосипеда

а мы лежим и смотрим в потолок
перевернувшись с животов на спины
разглядываем люстру и лепнину
и муху никуда не уволок
паук
ворчат часы всё ок всё ок
да ок

на ум приходит старый анекдот
тяжёлым хрусталём сверкает люстра
и ты сжимаешь пальцы мне до хруста
представь а если люстра упадёт
мы два цыплёнка табака на блюде
о как же хрупки и нелепы люди
особенно
без линз и без трусов
как неудобно перед доном педро

ОЖИДАНИЕ МЁДА

пятистопный коньяк отдаёт аспирином с клопами
выдыхаем февраль и не ищем от брака добра
абажур в перепёлках и тусклая лампочка в бра
нам бы в отпуск где можно тюленить с кампари под пальмой
во дворе снеговик на ковре выцветают медведи
будто кобра скольжу на ветру распушив капюшон
неуклюжий троллейбус к чужой остановке подъедет
и не нас отвезёт в тридесятое «всё хорошо»
не хандри не хандрю это точно оргазм а не астма
ожидание мёда по-прежнему слаще халвы
переходим на Вы замерев между белым и красным
и никто ничего не забыл не заныл не завыл
так слагается жизнь и шифруются в строчки недели
то мороз то капель молоточки стучатся в виски
умножаем себя друг на друга и больше не делим
слишком часто наивны отчаянно редко близки

ОСЕННЯЯ ВЕСНА

Когда у нас осенняя весна,
Тревожность остаётся в мрачных снах,
В хвосте кота, следящего за птицей
Сквозь стёкла облюбованной квартиры,
В «Что? Где? Когда?» при счёте пять-четыре.
И самый сложный выбор – выбор пиццы:
«Я помню, чтоб без лука и грибов».

Забота – это точно про любовь.

Надеемся на счастье без утрат,
Расслабленные, нежные с утра,
В глазах блестят сокровища сорочьи.
Мы вновь проснулись на одной подушке!
И в комнате так солнечно недушно.
Уютный запах глаженой сорочки
В кофейности мечтательного дня

Придумай повод обнимать меня.

В вечерний чай добавить розмарин.
Целуя, ничего не говори.
Всё пустяки: долги, затор на Трёшке,
Нечаянно возникшая неловкость.
А если вдруг споткнусь – держи под локоть.
Стоят по росту куколки-матрёшки,
Заплакана от радости свеча.

Быть вместе – это главное сейчас

В МОЕЙ ВЕСНЕ

У вас на Маяковской гололёд,
И выложен на красном плиткой профиль.
У нас Башмет Стравинского даёт,
И спорят Берлиоз и Мефистофель.
У вас на Беговой свежа лыжня,
У нас – высотки, ставки, дамы в туфельках.
И на Ходынском поле без меня
Собаки ищут клады или трюфели.
На Достоевской мрачно и у вас.
И в пирожковых пышки дорожают.
На Молодёжной – самый вкусный квас.
И Парк Победы глубже, чем Страстная.
Два города: не взбалтывать, смешать.
Над Чкаловской кружат бакланы-лодыри.
В моей Москве живёт твоя душа.
И огари оранжевы до одури.

ПОД ЗОНТИКОМ ОТТЕНКА АВОКАДО

День укрывает сфинкса от дождя
Под зонтиком оттенка авокадо,
Танцуя, стёртых пяток не щадя,
Под радугой от Стрелки и до МКАДа.
Ночь врёт в лицо, что сажа не бела,
А раньше вот была бела, но, бог с ней.
Всем страждущим воздастся по делам,
Сомнения страшней чудовищ Босха.
В глазах, что неба кисти Грабаря,
Расплёсканы чужие ожиданья.
Тревоги и без нас отговорят
Метелями спеша за поездами.
Москву-реку неровный скроет лёд,
С Невы потянет корюшкой и хвоей,
И лучшее для всех произойдёт.
Молитвенное.
Мирное.
Живое.