АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО 

«ТЫ МЕНЯ ОБНИМИ»
(о военных стихах Бориса Фабриканта)

Поэт Борис Фабрикант, проживающий в Англии, написал в первые месяцы войны цикл разных по своему характеру стихов. Судьба Бориса сложилась так, что он родился во Львове, а в нулевые годы долго жил в России. Дочь поэта и сейчас живёт на Украине, в зоне боевых действий. «Это не съёмки кино, / Фильм о войне нетленный, / Это стучится в окно / Дочери моей, Лены», – с болью в сердце пишет Борис. Широкая география судьбы позволяет ему быть объективным в отражении происходящих событий. Поэт понимает, что небо над враждующими странами одно, на небе отсутствуют границы: «А небо над одной страной / Перетекает на другую, / Где свет и цвет, и час иной / Над их землёю дорогою. / Не развести по сторонам, / Не перекрасить, не разметить. / У каждого своя страна / И облака, и сны, и дети».

В наше драматичное время, когда кипят политические страсти, неравнодушному автору сложно бывает удержаться в рамках искусства. Одним из немногих мастеров слова, сумевших остаться в военной лирике в рамках поэзии, и является, на мой взгляд, Борис Фабрикант. Его лирика исходит не из военного опыта, а из человечности: «Всё, что может, горит, / И чего уже проще, / Не горят фонари, / Пламя стены полощет. / Снова сизые дни, / Как из круглой конфорки, / Словно это они / Погибают на фронте. / Над воронками дым, / По военной погоде, / Жизнь стекает по ним / И уходит, уходит. / Молча молится Бог, / Горло сжало и сушит, / Чтобы смог, чтобы смог / Опознать эти души».

Во время войны всегда обостряется философский вопрос о бытии Бога: если Он существует, как Он это всё допускает? Остаётся ли в военное время Бог внутри нас? Борис Фабрикант чутко улавливает эти мысленные регистры. Бог у него молится за человека, а человек, воюющий с себе подобными, рискует потерять лучшее в своей душе.

Поэт часто апеллирует в трагической лирике к образам детей. «Живой войны бессмертный полк детей, / Смешной, плаксивый, нежный, золотой, / Без маршей, флагов, лозунгов, властей / Идёт, невинный, за другой чертой. / Не вырастут, одежда не нужна. / Лишь песня колыбельная слышна, / В ней вой сирен и самолётный гул, / Под эту песню смертный полк уснул. / Им жизнь и смерть уже не различить, / Не знать судьбу, ушедшую на слом. / Ты б смог, Господь, глаза не отводить, / Встречая их за взорванным углом?».

Писать о войне сложно потому, что слову трудно состязаться по эмоциональному воздействию с ужасами войны. А ещё – всё вокруг кажется чёрным и непоэтичным. Куда ни глянешь – всюду «срочница смерть»: «Какую строчку ни начну, / Всё кажется пустой / Сквозь эту чёрную войну / И чёрный дым густой. / Растает чёрный снегопад / В огне, не от весны, / Там не подснежники видны, / А мёртвые лежат». У Бориса не только люди, но и пули, и снаряды становятся персонифицированными героями стихотворений. «Летит, озирается по сторонам / И видит дома и деревья, воронки, / И стаи срываются в крик, птичий гам, / Девчонки, мальчишки, мальчишки, девчонки». И опять жертвами становятся на войне невинные дети… «Жизнь застыла стеною плача», – сочувствует страданиям мирных жителей в другом своём стихотворении поэт.

Помню, раньше среди писателей не утихали споры, стоит ли писать о войне человеку не воевавшему. Имеет ли он шансы сказать правду об этих страшных экзистенциальных событиях? Лирика Бориса Фабриканта, на мой взгляд, добавляет аргументов сторонникам творчества не воевавших. Прозвучит парадоксально, но военный опыт сковывает писателя и ограничивает. Танкист не станет писать о десантниках или минёрах. Очевидец событий пишет, как правило, только о том, что он видел лично, боясь наврать в каких-нибудь мелочах. А вот Борис Фабрикант свободно и уверенно пишет о действиях снайпера, не имея при этом никакого боевого опыта:

Колеблется привычный горизонт
И абрис крыш, холма, земного тела,
И ставит крест из трубочки прицела
Сержант на весь простор – открыт сезон.

От мягкой пашни пахнет забытьём,
Не молоком прохладным, не житьём,
Битьём, стрельбой и смертью пахнут звуки.
Бог опустил растерянные руки,

Пересмотрел глаза, улыбки, лица.
И снова – стук вбиваемых гвоздей
В гробы и в жизнь. И Бог открыл таблицу,
Чтоб заново пересчитать людей

Напрашивается вывод: логика нас обманывает. В поэзии часто человек, не имеющий опыта в какой-либо профессии, имеет преимущество перед обладателем опыта. Творчество Владимира Высоцкого – живое тому доказательство.

Сейчас, во время украинской войны, мы живём словно бы на страницах истории. «Поправить немного историю, / Как юбку, чтоб видеть колени, / И лучшую нашу викторию / Для новых найти поколений. / Теперь что ни день, то победа, / Она не приходит без стука, / Немного войны до обеда, / На ужин враньё и разлука». Жизнь есть путешествие сознания, и сознание поэта словно бы переформатируется с началом боевых действий. Можно, конечно, писать и о постороннем, не связанном с военными действиями, как поступали во время Первой мировой войны наши прославленные классики Серебряного века. Все они, кроме Гумилёва, вообще никак не реагировали на войну, которую вела тогда Россия. У Бориса Фабриканта украинская война проходит по его душе. «С понедельника до воскресенья / Громче смерти грохочет война, / Каждый сам для себя окруженье, / Каждый сам по себе страна». Стихи Бориса подкупают человечностью, доминирующей в военной теме. Поэт выбирает гуманизм. Даже, может быть, наоборот: человечность выбирает поэта.

У многих писателей присутствует профетический дар: они ловят во внутреннем космосе предзнаменования грядущих катастроф. И потом, когда трагические события происходят в действительности, поэтическое творчество незамедлительно на них реагирует. Стилистически Борис Фабрикант уже «подготовлен» к украинской лирике своими прежними стихами об Отечественной войне и о Холокосте. И войну на Украине он предчувствовал заранее. Читаем у Бориса в стихах прошлого года, опубликованных на фейсбуке: «Придёт гражданская война, / Без окрика стреляя в спину, / И муть поднимется со дна, / Кромсая воздух гражданину. / И не спастись и не дышать. / Жизнь состоит из старых правил, / Где снег и дождь, любовь и мать, / Но только смерть сегодня правит. / Опять гражданская война / На грани памяти и бреда, / Ещё победа не видна, / Но жуткой может быть победа». Особенно удивительным кажется здесь слово «сегодня» – стихи написаны 26.06.21-го года, когда по-настоящему войной ещё и не пахло. Откуда же взялись эти строчки? «Окна чувствуют беду» – говорит поэт в другом своём военном стихотворении: «Внутри, где колоколом сердце / Считает время на ходу, / В душе сквозит, летают дверцы / И окна чувствуют беду». Душа поэта – сверхчуткое окно, распахнутое в мир. Ранимость души и делает человека поэтом.

Но самое поразительное в нынешней военной лирике Фабриканта – это, пожалуй, проекция в будущее: «Когда закончится война, и он вернётся / Домой, со смертью спавший, как с женой, / Мальчишка, он вернётся, не очнётся, / Её всё время чувствуя спиной. / Он жив, его признали как героя, / Как всем, вкрутили ордена в пиджак. / Но та, в его крови, земля сырая / Не отпускает от себя никак».

У поэзии Фабриканта есть отличительная черта. Погружаясь в какие-то привычные нам с детства вещи, он умеет подавать их настолько нестандартно, отстранённо, что самая обыденная жизнь несёт в себе загадку, кажется чем-то вроде terra incognita. Неожиданная простота – особенность творческого почерка поэта. «Песен не слыхать на Украине, / А не петь на Украине – не дышать, / Вот она и спрашивает, сыне, / Как же можно песне помешать? / Дым лежит на неньке Украине, / Надо погасить и разогнать, / Чтоб засеять землю, слышишь, сыне? / Снова сына спрашивает мать». Стихи пронизаны горячей и искренней любовью поэта к родной земле. Как подлинный художник, Фабрикант часто использует в своих произведениях принцип контраста. Например, война – и светлый образ Пасхи: «Сдувает праздничный настрой / Тяжёлый дымный ветер, / И воздух тёмный и сырой, / И скудно солнце светит. / И сквозь несчастье и пальбу / Пасхальные обряды / Как Божий поцелуй ко лбу / Весомее награды. / В краю живого места несть, / А помнишь, пели песни. / Вступают под церковный крест / И знают, что воскреснет».

Те, кто развязывает войны, не понимают, что вместе с маленьким солдатом гибнет целый мир. На погибшем обрывается династия его предков. Не родятся его дети, и у не рождённых детей никогда не будет внуков. Человеческие потери не компенсировать никакими «государственными интересами». Далеко не всё из написанного о войне Борисом Фабрикантом – печальные зарисовки с места боевых действий. Есть в этом цикле и любовная лирика. Во время войны любовь никуда не исчезает: боевые действия – это только часть жизни. Мужчина и женщина, не участвующие в войне, обнимаются друг с другом в подвале под бомбёжками:

Снова холод, стрельба как плохая погода,
Будто солнце убили, засыпав землёй.
Мы обнимемся там, от весны до восхода,
Ты налей мне любви, не осыпав золой.

Мы живём в этой жизни, где нет больше жизни,
И с тобой согреваем подвальную тьму,
Дуют ветры чужие по нашей отчизне,
Ты меня обними, я тебя обниму.

Снег идёт так привычно, но долго не тает,
И застывшим ветвям не понять, почему
Сбилось время, нет дней, только жизни считаем,
Ты меня обними, я тебя обниму.

Так мне жарко с тобой, жалко, в этих минутах,
Как всегда, для прощанья не хватит секунд.
Ты меня поцелуй в каждом времени суток,
Мне не страшно, но слёзы по-детски текут.

Всё найдётся, что в снег мы с тобой уронили,
Ты меня обними, я тебя обниму,
Наши дети укрыты, пока не родили,
Я молитву шепчу, но не слышно Ему.
Ты меня обними, я тебя обниму
Ты меня обними

Вспоминаются строки Юрия Левитанского: «Я не участвую в войне – война участвует во мне». Она неизбежно делит нашу жизнь на «до» и «после». Но Борис Фабрикант, несмотря ни на что, не теряет оптимизма и уверенности в будущем. Главное – в любой обстановке, сквозь боль потерь, «дотянуться до любви»: «Как не верить, что расцветая, / Всё дотянется до любви, / И останется жизнь святая, / Жизнь святая – храм на крови».