НАТАЛИЯ КРАВЧЕНКО

РАЗМЫТЫЙ КОНТУР СИЛУЭТА

***

Дождик шёл, шелестел, нашёптывал,
закрывая небес экран,
что во мне сохранён скриншотами,
чтоб никто его не украл.

Не беда, что вокруг убого всё –
и в тиши, и в ночной глуши
достаю из себя как фокусник
всё что надобно для души.

Лишь почую слегка неладное –
как лекарство глотаю впрок
десять капель дождя прохладного,
Пастернака десяток строк.

Это сумеречное облако,
нежно-розовые мазки…
и вытаскиваю, как волоком
жизнь из холода и тоски.

А пригасится чуть горение –
распахну окно до зари,
и сдвигается фокус зрения,
и меняется всё внутри.

Строй дворец из воздушных кубиков,
что прочнее любых основ,
словно краску из пёстрых тюбиков,
суть выдавливая из слов.

Чтоб играть дорогими смыслами,
на палитре смешав в одно
сладость мёда с плодами кислыми,
высь небес и земное дно.

***

У радости есть утро,
а у печали – ночь.
Пустыня или тундра –
душа моя точь-в-точь.

Задрапирую горе,
принаряжу тоску.
Представлю нас у моря
босыми по песку.

Тот самый образ счастья,
что заберу с собой,
что станет мира частью,
полоской голубой.

За дымкою тумана
невестится заря,
высокого обмана
спасение даря.

В мечту свою одета,
тот берег берегу
и верится, что где-то
ты ждёшь на берегу.

***

Из раковины выскользну моллюском
и уплыву в безбрежные моря…
Не уместит души в пространстве узком
та раковина прежняя моя.

На небе я тебя не разглядела
и на земле следа не отыскать…
Но океан укроет оба тела,
и волны будут нежить и ласкать.

Нас молодыми помнит это море,
солёной облеплявшее водой,
когда к тебе из пены как из горя
я выходила на берег седой.

Мы будем плыть и плыть с тобой как рыбы,
среди растений, водорослей, мха,
а сверху будут нависать обрывы,
держась на тонкой ниточке стиха…

***

Под утро сон не отпускал, маня,
под веками мозаика крутилась…
Мой личный Бог всё знает про меня,
и я сегодня в этом убедилась.

Пока я вижу эти небеса
и лунный камень в облачной оправе,
пока я слышу птичьи голоса –
я сетовать на жизнь мою не вправе.

В свои стихи как в зеркало смотрюсь,
и будни мои праздничны и праздны.
Тоска смиренна и нарядна грусть,
и ничего не целесообразно.

Я в розовый бинокль вижу мир.
Достойного любви там очень много.
В душе горит негаснущий камин.
Да, я одна, но я не одинока.

Единственна… как все мы на земле.
Отмечена… и с неба светит око,
чтобы душа всегда была в тепле,
чтобы земля была не одинока.

***

Мечта моя, нелепа и проста,
пригрелась на груди моей змеёю:
исчезнуть без могилы и креста,
зависнув между небом и землёю.

И улыбаться вам издалека,
не отражаясь в зеркалах и взорах,
а словно месяц или облака –
в весенних лужах, реках и озёрах…

И видеть не глазами, а душой
то, что лицом к лицу не увидали.
Какой мне путь откроется большой,
какие сверху розовые дали!

Живу между сегодня и вчера,
расплачиваясь участью Орфея.
Вот, кажется, глаза лишь продрала,
как их спешит закрыть ночная фея.

Вот, кажется, лишь только родилась,
а смерть уж дышит сумрачно в затылок.
А я ещё любви не напилась,
как вдруг – «замри», и всё навек застыло.

Душа – осиротевшая вдова,
сломался несгибающийся стержень.
И только дети – нищие слова –
её ещё на белом свете держат.

Меняются местами тьма и свет,
то ангел нами правит, то исчадье.
Открылись губы, чтоб сказать «привет»,
а надо говорить уже «прощайте».

***

Когда всюду мрак – не укрыться в тени,
за линзами розовых стёкол…
В пространство высокое руки тяни,
где сгиб в одиночестве сокол.

И небо, и ветер – всё это про нас…
Но я не Шагал и не птица,
я так высоко забралась на Парнас,
что вряд ли сумею спуститься.

Там свет ослепляет своей синевой,
с душой в поединке встречаясь…
Но мир изменяется, и за него
я больше уже не ручаюсь.

Да будет всё то, что живёт вопреки,
всё то, к чему дышишь неровно.
Да будут чисты мои черновики,
исчёрканы, но – чистокровны.

***

Когда кругом одна кромешность –
мне свет невидимый ясней.
Как в облако вплываю в нежность
и обволакиваюсь ей…

О ты, души моей потреба,
пари и плачь, гори вдали.
Земля в дожде – жилетка неба,
а небо – эталон земли.

Зачем и кем дано нам это –
забытый запах, прошлый снег,
размытый контур силуэта
и эхо слов, которых нет?

Чужих людей родные лица,
обрывки непонятных фраз,
всё это было или снится,
и сбудется ещё не раз…

Пойти опять на наше место,
надеть твой жемчуг и финифть,
стихи затеять словно тесто,
день словно песню сочинить…

Чтоб было светлым без печали,
весёлым облако из грёз,
чтобы в конце всё как вначале,
и праздник хоть бы раз без слёз.