ВЕРА ЗУБАРЕВА

ПО КРОМКЕ ЗЕМЛИ И НЕБА

Памяти мамы

***

Мама ходит по кромке земли и неба.
Там гроза собирается, тучи лежат тюфяками.
Люди спят на них. Лица бабки её и деда,
Словно вмятины в тёмной небесной ткани.
Смотрит, смотрит на них,
То ли ждёт, что проснутся, то ли
Заглянуть норовит им под веки, где бродят ветра.
Мама ходит по кромке древнего поля
Там, где небо с землёю сомкнулись,
Как завтра с вчера.
Я стою на другом конце жизни её, наблюдаю,
Как когда-то она наблюдала за мной из окна.
– Не ходи, – говорю ей тихо, – по краю.
(«Не ложись на краю», – когда-то пела она.)
Беспощадное поле растёт между мною и ею,
Превращается в море, и брезжит за ним океан.
Я ладони сложила в молитве о ней колыбелью
И качаю в них время,
Чтоб тише неслось по волнам.

ОКНО

1.

В твоём окне, в твоём окне,
Там свет в полночной тишине,
Машинка строчит свой узор,
Крахмальных снежностей собор
Растёт, пышнеет под рукой,
И сны из комнаты другой
Пришли под ёлку на ночлег,
Где втихомолку валит снег.
В твоём окне, в твоём окне…
Там всё направлено ко мне.

2.

А ко мне идти – пересечь бульвар,
А потом всё прямо, дом по правую.
Там ещё ступени и на них два льва,
И большая ель стоит двуглавая.
Ты идёшь, идёшь… Вижу каждый шаг,
Вижу красный свет. Осторожно, милая.
За окном пурга, непроглядный мрак.
Что стряслось с тобой, со мной, со светилами?
Погоди, – прошу, – вот начнёт светать,
Вот начнёт светать… Ведь начнёт когда-нибудь?..
Между нами ночь и твоя кровать,
И дорога, вымощенная памятью.

***

Мама собирается в дорогу,
Складывает памяти обрывки.
В кошельке её одна приколка,
За окном нелётная погода.
Медсестра, похоже, недовольна,
Кислород подкачивает небу,
Раздуваются меха машины,
Ноет песню адская гармошка.
И отец ушёл, когда штормило,
И вверх дном перевернулось море.
Я тогда звала его, искала,
А по небу проплывали рыбы.
Почему они всегда уходят
В самый чёрный день, когда ненастье,
И царит на небосклоне Лютый,
Непреклонный и Немилосердный?
Медсестра-диспетчер наготове.
Не видать ни зги на взлётном поле.
Здесь уходят все по расписанью.
Подышал – и передай другому.
Всё же дышит. Ночь подходит ближе.
Сплю, руки её не отпуская.
Снится ясный и пречистый полдень,
Где играют акварели света
И где машет облако крылом.

***

Заметает снегом город,
Замело небес проём
И шоссе, и переулок.
Дом в снегу и мама в нём.
Тихо, тихо,
Мерно, мерно
Проступает белизна.
Мама-снежная царевна
Спит за хрусталём окна.
Сон её на перепутье.
Ветер вьюжит. Снег валит.
Где она под ним блуждает,
На краю какой дали?
Обещали на рассвете
Потепленье. Снег раскис.
Над землёю дышит ветер,
Движет воздух вверх и вниз.
Затуманилось-размылось
Непроглядное окно,
Сероватыми мазками
Мокнет стужи полотно.
В жилке неба бьётся стая,
Пульса тоненькая нить.
Тает снег,
И мама тает.
И уже не отмолить.

***

Как же, как она там одна
Посреди непонятной вечности?
Впереди у неё тишина,
Позади – всё ещё она
В убывающей опредмеченности.
Ветер трогает провода,
Напевая свою прощальную.
Скоро станет совсем, как та,
Что на облаке из холста
Детство мира несёт над печалями.
Погоди чуть-чуть, задержись
В этом вписанном в небо облике,
Будто там есть и вправду жизнь,
Будто эхо твоей души,
А не снежность, в изменчивом облаке…

***

И день замедлил ход,
И снегом холод дышит.
Куда она ведёт,
Дорога, что над крышей?
К снегам ли, к облакам,
К пространствам безвоздушным,
К забытым берегам,
К покинувшим нас душам?
И как по ней пройти,
Не заплутав в тумане?
И где конец пути
Кладёт начало тайне?

***

Февраль так короток. Печаль – длинна.
Она ещё живёт и вьюжит в марте.
В названье – что? Хоть мартом называйте,
Но март – февраль, а вовсе не весна.
Стучит всю ночь по стёклам снег со льдом,
И вьётся смех и говор в ритме вальса.
Февраль и есть. Пусть обойдёт мой дом!
Но он и в дом, и в сон уже ворвался.
А там, а там так тихо, так бело,
Что о метелях и не вспомнить даже,
Когда б над этим не его крыло,
Когда б не ты всё дальше, дальше, дальше…

***

Весна…
Что к этому прибавить?
Кусочек льдинки на скамье –
Как нерастаявшая память
о нескончаемой зиме,
что к ночи набирала силу
и выдувала то тепло,
которое душа копила…
Куда метелью унесло
Добротный дом многоэтажный,
Где каждый штрих тебе под стать?
И как Ему не жаль однажды
Всё это навсегда отнять!