Суббота, 01 декабря 2018 00:00
Оцените материал
(0 голосов)

МИХАИЛ БАЗИЛЕВСКИЙ
Иркутск

***

Черепица изнеженных крыш и в земле – черепки
Побеждённых империй, столетий, зажатых в тиски.

Голоса, голоса, по земле – голоса, из земли –
Голоса, и, как стражи, над ними стоят ковыли.

И поди разбери, с чем весло опускается в Понт.
И поди разбери, что готовит ему горизонт,

Припадая мертвеющим солнцем к молчанью окна,
За которым, одна в целом мире, стоит тишина.

А за ней – голоса: по земле – голоса, из земли…
И темнеет лоза, корабли узнавая вдали.

И волна, приподнявшись, ложится на белый песок,
Заливая ладонь, натыкаясь на голый мысок.

И уже не смахнуть с этих крыш неизбежную даль,
И уже не лишить её нежного слова «печаль».

Не уйти со двора, где когда-то не был ко двору,
Где игру затевая, в себя уходил поутру

Говорок поднебесный, где свет, омывая причал,
Прикасался семью плавниками к началу начал.

***

Им, выросшим из шинели, из котлована
Поднявшимся, чтобы, в хоре ночных дворов
Срываясь на шёпот, с колымского снять тумана
Свинцовую пробу, сойти в мерзлоту углов,
В безвременье, не прикрытом ничьей изнанкой,
Им, выпавшим из барачной лужёной мглы,
Ещё предстоит грядущему стать приманкой,
Нетленные кости толкая из-под полы,
Ещё предстоит из чёрной достать метели
Два скрещенных, истончающихся крыла,
Как два башмачка – из пепла, из канители,
И вывести нас под белые купола,
И выплавить нас из пыли, огня и смрада,
И лечь перед нами дорожной сырой трухой,
Оправленной в гул дождя или в гул парада.
Лежать и не ведать, что это и есть покой.

***

Кипарис, гиацинт, нарцисс…
И ни слова о том, какими
Шли путями, как воздух вис
На плечах, поминал о дыме
Лет, о доме, о ворожбе
Трав, плетущихся под ногами.
Кипарис, гиацинт… Тебе
Помолчать бы об этом с нами.
Кипарис, говори. Стоглав
Труб мятущихся горький солод.
Кто там, веру свою поправ,
Ходит – чист и душою молод, –
Опираясь на тень твою,
Со скамьи на скамью таская
Скарб казённых ветров, семью
Небесами повитых, рая
Не ища? Заводи, морочь,
Возноси лебединым пухом
Отражённую в окнах ночь.
Пусть она просвистит над ухом.
Обожди. Родовитый хмель,
В аравийской пыли рождённый, –
Вот он. Солнце твоё досель
Затмевает. С горы посконной
Так дыханьем тугим река
Сходит, виденная вначале.
Помнишь – ноша её пока
Не легка? В полутёмном зале
Взгляд выискивает, дивясь,
Блудной эры смолистый локон.
Незаконную эту связь,
Эту вязь у зимы под боком
Память знойная обожжёт,
Как гончар обжигает глину.
И видений подручных сброд
Сквозь туман потечёт в долину.

***

За сумятицей встреч – оловянных снегов легион.
Город слышит, по зимнему небу плывя за буйки,
То ли звон безоглядный, доставший до дна, то ли стон,
Уходящий корнями в подножье уставшей реки.

Почивает Харон. А рассвет пожинает плоды.
Под хитоном его – лишь пяток неприкаянных душ.
Да какой-то чужак, с гефсиманской сойдя борозды,
С лёгкой ношей спускается в эту прибрежную глушь.

Не за ними?.. За ними… за ними – доносит ответ
От высоких камней. И блестят плавники подо льдом:
То ли свет наплывает на город, которого нет,
То ли пена ложится на берег в венце золотом.

***

Плач по солнцу живых, по следам западающим плач.
То ли ветер с иных берегов, где и пепел незряч,
И зрачок не воздет, то ли хрип стадионов и клич
Подворотен – вослед чернозёмному слову «опричь»,

По стене просквозившему в ночь, где не видно ни зги,
Где по венам расходятся прочь омовений круги, –
То ли ворох заёмных зарниц застилает глаза,
То ли занавес падает ниц – это бьётся слеза

В паутине потерь, в частоколе ресниц кочевых.
И распахнута дверь перед сонмом побед моровых,
Перед плачем по тучным, под солнцем бредущим, стадам –
К заповедным, подручным, врастающим в нас холодам.

Плач по солнцу живых, околесица давних времён,
Где в полях даровых вырастает созвездье имён,
Как трава, как дыханье травы, как роса на траве…
Это путь непреложный в повинной свербит голове.

Прочитано 3566 раз

Оставить комментарий

Убедитесь, что вы вводите (*) необходимую информацию, где нужно
HTML-коды запрещены



Top.Mail.Ru