ЯНА ЯВИЧ
Минск

***

Всё совпало: был вечер не тот и слова не те.
Всё казалось не тем в лабиринтах миров и стихий.
Догулялась тоска чёрным ветром по выжженной памяти
До гнетущего чувства, мешавшего думать стихи.

Досвербила печаль. Были струны забыты-заброшены.
Обгорелой травой дотлевало безмолвие строк.
Просто в судьбах людей до обидного мало хорошего.
Просто мир – до обидного – к людям хорошим жесток.

А когда-то хотелось кричать: «Сколько ж вас понаехало!..»
Не вернутся деревни в свою отболевшую стынь…
Надоело ходить по осколкам разбитого зеркала,
Постигая пространства пустот, пустырей и пустынь…

Я, конечно, вернусь к этой старой разрушенной лестнице
И увижу свой прежний, жестоко израненный дом…
Эй, прохожий, ступай себе прочь, грош цена околесице!
Неужели не видишь, что мысли сейчас не о том?!

Знал бы ты, беззаботный невежда, во что это выльется…
Не дано тебе видеть, как тонут деревни во мгле…
Лишь в полёте ко дну – обезглавиться и обескрылиться,
Оставаясь чужим на родной – беспристрастной – земле.

***

Короткая строка уместится в ладони…
Одна цепочка слов – как будто ни о чем…
Единственная дверь… Но вряд ли посторонний
Сумеет эту дверь открыть своим ключом.

Я лягу не костьми – я полутенью лягу
На эту белизну, на этот фон луны,
Как отблески огня ложатся на бумагу,
Что лишь на краткий миг для образа даны.

Случайные одни, внезапные другие,
Которых вспомнишь вскользь, заваривая чай…
Не вспомнят. Не придут. Зато моя стихия
Обмолвится стихом, как будто невзначай…

Кому-то всё равно: копается в тетради,
Пытаясь отыскать какой-то вечный Рим…
Тебе – идти, идти… А мне – чего же ради?
Путь до небес один, и он неповторим.

Такой знакомый слог. Такой знакомый почерк.
Не изменю себе. Тебя не изменю.
Короткий разговор – всего лишь пара строчек,
Пока твоя тетрадь не предана огню.

***

Здесь тишина – пронзительно, до звона
Звучит в висках единственной струной.
Малейший страх объявлен вне закона.
Молчание становится войной.

А мы – вперед. До подколенной дрожи,
Сквозь все преграды, просто напролом.
Весь вечер, абсолютно не похожий
На вечера, которые в былом.

И тетивой единственного нерва,
Предвидевшей и предсказавшей гром,
Настигнет нас расплата в круге первом,
А истина настигнет во втором.

И кто-то огрубевшими руками,
Под музыку, привычную к мольбе,
Положит лишь один – последний – камень
На свежий холм, оставленный тебе.