Ирина Василенко

(23.12.1957 – 06.01.2021)

***

Огонь мерцающей свечи,
Чуть слышный лепет листопада…
Поговори же, не молчи,
Мне так тепло, когда ты рядом.

Чуть слышно музыка звучит,
Едва дыша, уходит осень…
Лишь только ты не уходи,
Давай себя о главном спросим.

О том, зачем в тот давний день
Судьба свела нас, как слепая,
И отчего печали тень
Беззвучно в воздухе витает…

Мы глаз опять не отведём,
Мы не найдём опять ответов…
Но мы останемся вдвоём.
Вдвоём – и до прихода лета.

И к чёрту всех вопросов знак,
Пока важны мы друг для друга,
И наши встречи – не пустяк,
И так легко поверить в чудо.

И просто - нежные слова
Дарить, забыв ответов сложность,
Теплом укутывать сердца,
Другим оставив осторожность.

ЕСЛИ...

Если надо казаться сильной - я в этом ас:
Прикушу губу и надменно взгляну с усмешкой.
У меня в запасе полсотни небрежных фраз,
И ни грамма уменья быть неприметной пешкой.

Если жить - это просто смятенно вдыхать тоску,
Пластилином сминая дней надоевших росчерк,
Я дам фору в этом всему заштатному городку,
Мне поставят пятёрку в каждой из горьких строчек.

Если рвать в клочки - сверх-искусство для нежных дур,
То я в этом, пожалуй, уже настоящий профи.
Только, знаешь… обманчив бывает лихой прищур
Карих глаз, и неровно ложатся строфы

На листок бумажный, на день, на взрывную жизнь,
И птенцом озябшим вдруг сердце невольно вздрогнет,
Когда ты со мною…

А впрочем, пустяк.
Аминь -
Это просто ветер хандрит на пустом перроне…

***

Петербургское время в ладони осыпалось медью,
Жёлтым цветом листвы, ароматом вчерашних потерь.
Нас окутала осень разлуки незримою сетью,
Нам открыла она в не-любовь уходящую дверь.

Мы упрямо в себе убивали способность к дыханью,
и меж реплик заглавных героев, иуд и шутов
Затерялись в словах, растворились - и по умолчанью
Превратили свой мир в зазеркалье без бурь и штормов.

Мы другие?!.. Нам хочется свежего воздуха, света,
Нам по крышам гулять и с звездою легко флиртовать!..
Ведь над нами - смеётся ли? плачет? - над Питером небо,
Повторяя, как мантру: лишь любящий - может дышать.

В ГОРОДЕ N...

В городе N тихо плавится лето, обрывки снов унося с собой.
Дни, как подкинутая монета, в руку ложатся не той стороной.
Ты затерялась в своих вокзалах, в рифмах, в отчаянных виражах…
Те, кто когда-то - на пьедесталах, ныне и присно - забыты. швах.

В городе N кто-то вылил масло, Аннушке - поздно! - уже не спастись.
Повесть дописана, счастье угасло. Всё так банально. Молчи и сожмись.
Если вокруг обступает сумрак, главное - в сердце зажечь свечу,
Жизнь проглотить, что горька, как микстура, и научиться ходить по лучу.

В городе N ночью бродят сказки, ты не тушуйся - поверь, прими.
Видишь - твой Кай, доставай салазки, досыта нежностью день накорми,
Чтобы растаяли лёд и чёрствость, чтобы рассыпался злой навет -
Лишь навсегда позабудь про хлёсткость слов, что окрашены в чёрный цвет.

В городе N зеркала туманны, кофе горчит и горчат слова.
Это провинция, где капканы странно похожи на кружева.
Где перемешаны, как в коктейле, сплетни, дороги и чудеса,
Где укрывают, как при обстреле.
Радуйся, детка: пока - жива.

УХОДЯ

На "Дуэль" Алины Марк и Алексея Порошина

Жаль, что вечер в столь язвительных тонах
разлетелся на куски на вираже.
Мы кидали ироничные слова -
все в каком-то ядовитом падеже.

И, в клубок свернувшись, плакала печаль,
остывала чашка кофе на столе.
И шептала нераскрытая скрижаль:
"Слушай, ты была когда-то короле…"

Брейк. Довольно этих сказок, этой лжи -
переполнены бокалы до краёв.
Сколько пряжу из надежды не вяжи -
не соткёшь себе наряда для балов.

И рвались на волю жёсткие слова,
ты пыталась этот мир перечеркнуть,
не ждала уже былого волшебства,
одного хотела: прошлое стряхнуть.

Шаг - и ты оставила тот дом,
от которого ни света, ни тепла.
И в коллекцию любимых аксиом
записала, что _себя_ уберегла_

СНЕГА.NET

…это только бессонница с привкусом декабря,
снега нет…
это только мерещится, что живем…
Импрессионистка

ни тепла, ни надежды, ни рук кольца -
замерзаешь на этом глухом ветру.
тихий час/сонный век/перерыв у творца.
а всего лишь надо - снег поутру...

а всего лишь надо, чтоб снегопад
покрывалом белым укрыл мечты,
что рвались, смешные, и невпопад
разрывали время на лоскуты.

а всего лишь надо - начать с нуля:
белый лист. спокойствие. утра свет.
.......
и не плачет тихо внутри строка,
не болит душа -
её просто нет.

Я ЦЕЛУЮ ЭТО НЕБО…

Я целую это небо, где живут стихи и птицы,
Перламутром, ясным светом там пропитан горизонт.
Соберу в ладони рифмы с терпким привкусом корицы
И затею в своей жизни сумасбродный блиц-ремонт.

В ритме джаза, с вкусом блюза, изумрудного оттенка
Будет новый дом; а окна - чудной музыкой полны.
И об острые осколки не поранится коленка,
Даже если мои гости будут чуточку хмельны.

Буду замшей и велюром, буду мягкою травою
Расстилаться-растворяться-притворяться второпях,
Чтоб к тебе прильнуть щекою,
И не бабою-ягою,
Не царевной-несмеяной, -
Маргаритой/ведьмой/сказкой /чьей-то музыкою стать.

Так лови меня скорее, в ритме танго, в звуках вальса,
Прикасайся, удивляйся /а наивный - так поверь!/
Слышишь, мальчик, нежный шёпот - не гадай и не печалься,
Только руки/губы/взгляды открывают эту дверь…

ОСЕННЕЕ

Ты так любила осенний сумрак,
ковёр из листьев и тёплый плед.
Но эта осень скупа на счастье,
и щедро дарит лишь список бед.
Рефреном тусклым звенит: «теряю» –
ключи от дома, друзей и сон.
Здесь всё так хрупко, и так привычно
у драмы этой бесслёзен фон.

Закрыты двери – не достучаться,
засов невидим, и стражи нет.
Не верь, не бойся, не жди ответа –
держи осанку, храни свой свет.

Волшебных красок ещё в запасе
немало скрыто меж будней дней.
За новой дверью живёт удача,
и каждый шаг – как дорога к ней.
Пусть в прошлом тает всё то, что болью,
тоской сжимало, мешало жить...

Есть тихий город. Стихи и книги.
Всё то, чего нас нельзя лишить.

ПО КРАЮ

Только небу ясно, во что мы влезли,
Забывая к чёрту обет злословья.
Мы идём упрямо по краю лезвий,
От падений вниз открестясь (любовью?)

Эта фишка, дарлинг, для самых дерзких,
Кто корону утром легко примерит.
Тем, кто ныне/присно остался в детстве, -
Бог ключи от рая, вздохнув, доверит.

Мы судьбу ломали (горбушкой хлеба),
Оседала нежность на дне бокала.
Ироничным взглядом бродяги-Хэма
Провожали вечность, что баловала.

Присягни на краешке этих строчек,
Что меня запомнишь [sicut te ipsum*].
И когда наш Бог набросает точек,
Посчитай всё это… смешным капризом.
______
*sicut te ipsum - как самого себя (лат.)

БЛЮЗ ТИШИНЫ

Ч-ч-ч-ч…....

глаза цвета кофе не требуют сливок,
от горечи - сахар добавлю по вкусу.
Он вряд ли поможет - осядет курсивом
в стаккатовый вечер…

……………………………. По прежнему курсу
Плывёт моя шхуна, ветрами гонима -
От пристани счастья до острова боли,
Так чутко ладонями Бога хранима,
И так выскользая из этих ладоней…

Ч-ч-ч-ч…....

Давай помолчим, тишине доверяясь...
Мартини осталось - на донышке. капля.
Стаккатовый вечер горчит, ухмыляясь.
И бьется наш парус, шумя и скандаля...

Ч-ч-ч-ч…....

Сегодня опять мы в словах потерялись.
Давай их забудем - простая наука?
Мы в жизни лихой ничего не боялись…
Теперь помолчим. Слышишь?
Больше - ни звука.

Ч-ч-ч-ч….............................................

СУМБУРНОЕ ПИСЬМО МАСТЕРУ

Дорогой Мастер, я пишу Вам из раннего утра.
Это письмо можно сжечь, а можно смаковать чайной ложечкой -
словно брусничное варенье, пробуя на язык его горечь -
или сладость? Я ещё не решила, каков будет вкус письма,
потому что утро совсем раннее, незагорелое,
я ещё слегка сплю и не пытаюсь казаться умной,
а рыжеволосое отражение в зеркале кажется незнакомкой.

Я тихонько подхожу к зеркалу, говорю ей: "привет!",
и она улыбается - солнечно-солнечно
(кажется, я когда-то умела так же?)
Мастер, вы не знаете, что сталось
с той беззаботно-счастливой кареглазой незнакомкой,
кормившей с руки синих птиц и любившей шальное небо, рифмы,
но больше всего - тихие ночные разговоры с Воландом?

Каждый вопрос - это взгляд за плечо, в прошлое,
Которого Больше Нет. Глупо разыскивать двери, ловить дыханье,
воровать вдохновение или ремонтировать строчки.
И если в амальгаме Вашего зеркала, Мастер, отразится крохотный свет,
просто отвернитесь, потому что это не я, это другая -
и её давно уже нет. Только память про рыжие прядки, и стук каблучков,
и ворвавшийся в окна…. такой золотистый…. такой одинокий рассвет…
а ещё -
невозможность прощанья
и
невозможность прощенья.

Ещё: 1, 2