Михаил Самарцев

(02.02.1935 – 09.05.2010)

В ПРИДНЕСТРОВСКИХ ПОЛЯХ

Наши тени повзводно
Выступают на призрачный шлях,
Мы торопим в ночи
Путь нелегкий, неблизкий,
Только снова и снова
В приднестровских широких полях
Обрывают наш след
Обелиски.

Запыленные лица
Стариков и безусых ребят,
В этот бой роковой
Мы идем, как впервые,
А за нами в безмолвной
И бессонной надежде следят
Беларусь, Украина,
Россия.

Мы в земле, мы на небе,
Нам неведомы боли и страх,
За незримой чертой -
Ни обхода, ни брода,
Но горит негасимо
На запекшихся наших устах
Это дерзкое слово -
Свобода!

Наши тени повзводно
Выступают на призрачный шлях,
Мы торопим в ночи
Путь нелегкий, неблизкий,
Только снова и снова
В приднестровских широких полях
Обрывают наш след
Обелиски.

ПРЕВЫШЕНИЕ ВЫСОТЫ

Кто журавля, а кто синицу
Обрёл в труде по мере сил, -
"Увы, приходится хвалиться",
Апостол Павел говорил.

Я не апостол и не Павел,
Мои деянья - жалкий прах,
И мне хвалиться нечем, право,
Я весь то в песнях, то в стихах.

Ну, повестушка, ну, поэмка,
Трактат о смысле бытия…
Не тема даже - просто темка
Вся жизнь чернильная моя.

Но я в глубины мирозданья
Иду, как Павел, и как он,
Глухой стеной непониманья
И равнодушья окружён.

И ждёт меня полёт Икара,
ГАИ суровые посты,
И воспитательная кара
За превышенье высоты.

Старшой сведёт в улыбке губы,
Вздохнёт и скажет: "Смех и грех!
Шоссе Самарцеву не любо,
Опять он рвётся выше всех!"

И словно шар в стальную лузу,
Почти не глядя, грохнет он
В какой-то подошедший кузов
Мой допотопный велогон,

И скажет без пустой морали:
"Ну что стоишь, крылатый мой?
Уже два тайма отыграли -
Бери шинель, пошли домой"…

Я не апостол и не Павел,
Иная жизнь, иные дни,
Мой путь иною славой славен, -
Лишь горести у нас одни.

СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

На земле голубой первозданной,
Уходя и во свет, и во тьму,
Я имел от морей-океанов
Всякой твари к столу своему.

Верным другом коня и собаку
Даровала мне степь, и опричь
Я имел от шумящего злака
Хлеб насущный и добрый кулич.

И однажды, как будто в награду,
На досуге мне было дано
Обрести от лозы виноградной
Сладкий сок и хмельное вино.

В сокровенные тайные сроки,
В заповедной своей стороне,
Я творил, находя ненароком,
Всё, что было назначено мне.

И во всём открывался мне кстати
Человека высокий удел -
Обрести и однажды утратить
Всё, что прежде под солнцем имел.

***

Я восходил на жизненный пригорок,
Прикидывая смело, наугад:
"Проснусь я знаменитым где-то в сорок.
Не беден буду, хоть и не богат".

Но вот уже за жизненный бугор
Перевалил мой горделивый взор,
И понял я, увидев наши нивы,
Что надобны крутые коррективы.

Не будет, право, никаких наград
И почестей ни за какие тыщи, -
Проснусь я знаменитым в шестьдесят
И удалюсь - прославленным и нищим.

ЛЮБОВЬ И БОГ

Гудит, гудит в небесной шири
Земная твердь:
- Любовь и голод правят миром,
Любовь и смерть!

В устах коварного кумира
Пылает речь:
- Любовь и злато правят миром,
Любовь и меч!

А я ловлю на вещей лире
И звук, и слог:
- Любовь и вера правят миром,
Любовь и Бог…

***

Вознесу я молитву повинную:
- Боже правый, прислушайся к нам, -
Разреши мне с моей половиною
Всё, что есть, разделить пополам.

Я противник такой бухгалтерии,
Но прошу, словно песню и стих,
Нашу веру и наше неверие
Разделить пополам, на двоих.

Чтоб открылась нам тайна великая
В неоглядной посмертной дали,
Чтоб в чистилище мы, горе мыкая,
Потеряться уже не могли.

Чтобы мы, не обретшие истины,
Не поверившие в благодать,
Возле храма небесного нищими
В день воскресный могли постоять.

РОССИЯ

Сотни лет из распахнутой тьмы
Веют ветры от моря до моря,
И плывут над тобою дымы
Непроглядными тучами горя.

Кто тебе начертал этот шлях,
Эту горькую злую дорогу,
На каких роковых письменах
Твои судьбы записаны Богом?

Мы стоим на крутом рубеже,
Догорают последние сроки,
И мелеют, мелеют в душе
Животворные наши истоки.

Лишь в краю опалённых берёз
И в степях без конца и без края
Голубыми озёрами слёз
Наши души следы оставляют.

ФЕВРАЛЬ 1991

Какая стужа в этом феврале!
Четвёртый день морозный стылый ветер,
Серебряной чеканкой на стекле
Раскинул колкий папоротник ветви.
Холодный снег с космических высот
Пространство режет косо и колюче.
Что нас ещё под этим небом ждёт -
Какие холода, какие тучи?
Нам прибалтийский ветер душу жжёт
И студит сердце на февральской круче,
Как будто наш январь, сгорев дотла,
Унёс частицу нашего тепла.
Какая стужа в этом феврале…

ЗА РЕЧКОЙ САМАРОЙ

За речкой Самарой, в пологих полях,
Свой век доживают, забвеньем одеты,
Заброшенный дом, скамья под окном,
И лес на юру, и прохлада в бору,
И юность, отставшая где-то.

Там сонные тени, домишки вразброс,
И месяц на страже вселенской печали,
Сиреневый сад, и сосны шумят,
И, боги мои, как поют соловьи!
А может, уже замолчали.

Мы всё ещё видим ушедшие сны,
Мы всё ещё слышим затихшие трели, -
Ах, юность моя, подруги-друзья,
Мы знаем одни, как летят эти дни!..
А впрочем, уже пролетели.

И воды сменились, и годы прошли,
Промчали, как орды, по родине милой, -
И сердце и сад в руинах лежат,
И, боги мои, как поют соловьи
Над этой сиротской могилой!

ЖУРАВЛИ

Бродит ветер по дорогам
Неприкаянных полей,
Осень буднично и строго
Провожает журавлей.

С чем в последние минуты
Хочет их отправить в путь?
Разорвать земные пути
Или крепче затянуть?

Пусть их небо повенчало,
Пусть зовёт их даль и высь -
Все концы и все начала
На родной земле сошлись.

Ветер, стонущий сердито,
Дождь, идущий стороной, -
Всё забито, всё сокрыто
В цепкой памяти земной.

В небе пасмурном и тесном,
Исчезающе малы,
Журавли открытым текстом
Прокричат своё "курлы",

И уйдут крылатым клином,
Побратимы вечных уз,
Словно крест, неся на спинах
Расставанья тяжкий груз…

Осень буднично и строго
Провожает журавлей -
По дорогам, по дорогам
Хрупкой памяти моей.

***

Благословляю день и час,
Когда тебя я повстречал,
Но скоро вновь разлучит нас
Холодный каменный причал.

В последний раз твоей руки
Коснусь как будто невзначай,
И мне впервые скажешь ты
Не до свиданья, а прощай.

И вмиг поблекнут краски дня,
Погаснет солнце над волной…
Но ты погаснешь для меня -
Со мной.

***

ЭПИГРАММЫ И МИНИАТЮРЫ

ЛОРЕ Д.

Я вас любил, - к чему лукавить? -
Боготворил, мечтал прославить,
Я счастлив был и горд.
Служил поэт вам добровольно,
Но, ангел мой, с меня довольно, -
Пускай вам служит чёрт.

МЕДРАБОТНИЦАМ Д. Ц. и Л.К.

Меня вы вырвали у смерти,
Я ваш должник, и если б смог,
То б умер с радостью, поверьте,
От ваших рук у ваших ног.

ЭВОЛЮЦИЯ

Он в юности был лириком.
Остыл - за прозу взялся.
Обжёгся - стал сатириком,
Писал, но исписался.
Теперь критическим дубьём
Мы вместе с ним поэтов бьём.

ТЕЛА И ДУШИ

- Покидают, отлетая,
Души землю эту… -
Предвещая близость рая,
Врач сказал поэту.

И за дело взялся смело,
Но… ошибка вкралась:
Только тело отлетело,
А душа - осталась.