ЕВГЕНИЙ МИХАЙЛОВИЧ ГОЛУБОВСКИЙ
(5.12.1936 – 6.08.2023)

Евгений Михайлович Голубовский, вице-президент Всемирного клуба одесситов, Почетный гражданин Одессы, полный кавалер орденов Маразли, журналист, публицист и культуролог, редактор газеты «Всемирные одесские новости», заместитель главного редактора альманаха «Дерибасовская-Ришельевская», создатель и руководитель литературной студии «Зелёная лампа», составитель и автор предисловий более чем двадцати книг, ушёл из жизни на 87-ом году...

Евгений Михайлович Голубовский… Друг, творец, подвижник и сподвижник, вечный движитель и хранитель традиций, человек с большой буквы, до последнего момента верящий… или нет – верующий в Одессу, её великое будущее и её неисчерпаемый потенциал, даже тогда, когда многие угодили в воронку ненависти, гнева, страха, апатии, стали двухмерными копиями своих «сумеречных двойников», даже тогда, когда от самой Одессы осталась только тень. Да, и тогда он сумел остаться собой, сохранить своё лицо, быть путеводным маяком для других.

Когда уходят такие, как Евгений Михайлович, долго не получается сказать что-то по сути, невозможно в принципе осознать степень нарушения равновесия в окружающем мире. Да и здесь неверно сказано – таких, как он, живущих для города и во имя города, ощущающих город как временной спектр удивительных людей прошлого и настоящего, в Одессе больше нет и не будет. Будут другие, но таких, как он – больше не будет. Поэтому любая степень осознания потери будет неполной, иллюзорной.

Не счесть тех, кому Евгений Михайлович от чистого сердца помогал делом и советом, кого направил на тернистый, причудливый, но невероятно увлекательный путь творчества и жизни, постоянно сопряжённой с творчеством, в ком – в будущих поэтах, прозаиках и многих-многих других – обнаружил созидательное начало. Даже когда сам человек ещё не осознавал своих способностей, взгляд Евгения Михайловича был безупречен и безошибочен. Сотни идей, сотни проектов, сотни имён… И всё, даже эпохальное, у него получалось тихо, спокойно, размеренно, происходило ради результата, а не ради «хайпа», потому дело его было – правое. Потому что он принимал Одессу близко к сердцу… Тысячам и тысячам благодарных одесситов есть что вспомнить и рассказать о нём.

Это была жизнь, наполненная – не побоимся этого слова – деяниями, добрыми деяниями, отголоски которых, надеемся, ещё долго будут питать ментальную почву будущего города, наставлять тянущихся к свету, небезразличных, пытающихся не стать манкуртами, жизнь, которая будет служить примером для желающих хотя бы в чём-то походить на Евгения Михайловича Голубовского, такого настоящего, интеллигентного, пассионарного.

Бесконечно горько. И оттого, что уходит эпоха и c нею те, благодаря которым эта эпоха была такой, какой она была. И оттого, что Евгений Михайлович ушёл в такое сложное время, с постоянной тревогой за судьбы тех, за кого чувствовал ответственность. Но мы знаем, что смерти нет. Поэтому постараемся, чтобы ему не было стыдно за нас там, в лучшем мире. Нам есть на кого равняться.

Евгений Михайлович, мы вас любим!

С благодарностью,
мы

***

ЕВГЕНИЙ ДЕМЕНОК

СВЕТЛЫЙ ДУХ ЕВГЕНИЯ МИХАЙЛОВИЧА ГОЛУБОВСКОГО

Лучше всего мы учимся у тех, кто рядом. Поэтому так важен правильный выбор друзей. А вот учителей, настоящих учителей не выбирают. Они сами появляются в нашей жизни в нужный момент.

Мы познакомились, когда ему было семьдесят два. Всего семьдесят два. Мне было тридцать девять.

Нет, действительно мы были знакомы гораздо раньше, но это было, как говорят в Одессе, давно и неправда – вряд ли Евгений Михайлович обращал внимание на меня, шестилетнего, игравшего с Катей Мальцевой на даче у Николая Алексеевича Полторацкого. А я, разумеется, не понимал, о чём они говорят, что обсуждают.

Дорого бы я дал сейчас за то, чтобы вновь услышать их разговоры.

За пятнадцать лет дружбы – осмелюсь назвать это так – мы многое успели.

Мы создали «Зелёную лампу» и провели сотни вечеров, на которых одесские поэты и прозаики читали свои новые тексты.

Издали полтора десятка книг авторства наших «ламповцев».

Взяли больше шестидесяти интервью у одесских художников, которые легли в основу трёх выпусков нашего альманаха «Смутная алчба». Мастерские художников – особый, счастливый мир, и ходить с Евгением Михайловичем к тем, с кем он был знаком десятки лет, было наслаждением.

На одном из международных литературных фестивалей, проходивших в Одессе, мы с ним вызвались поговорить о судьбе и наследии Михаила Кольцова. Было это в 2017 году, совсем недавно. Рассказали собравшимся в «Золотом зале» Одесского литературного музея о задуманном им и воплощённом в жизнь усилиями двадцати шести авторов – да каких! – романе «Большие пожары». И сами подумали – а почему бы и нам не сыграть в эту литературную игру?

Результат игры – четыре романа, авторами которых стали несколько десятков одесских авторов, живущих по всему миру. Романы печатались «онлайн» в «Вечерней Одессе», и в эти месяцы газету по четвергам в киосках было не сыскать.

Сюжетные ходы были непредсказуемы, авторы получали тексты предыдущих глав за неделю до сроков сдачи своих. И Евгений Михайлович всем этим управлял, умело дирижировал.

Он был просветителем. Он опекал и оберегал. Он вдохновлял. А ещё он был хранителем – не только искусства, но и того неуловимого, что мы называем одесским духом. Того, что неистребимо.

Способов для этого было много: газета, альманах, книги и сборники, выступления и интервью.

А главное – устная традиция. Он передавал свои знания об истории Одессы так, как в своё время передавали Устную Тору. Это была святыня. Он знал всех и обо всём, его знали все. Ему бесконечно звонили, его повсюду приглашали, ни одно культурное событие в городе не обходилось без его прямого или опосредованного участия.

Ужасно жаль, что эта Устная Тора пока не вылилась в Талмуд – хотя и Евгений Михайлович, и Валентина Степановна Голубовские успели издать по несколько сборников воспоминаний. А фейсбучные дневники его перепечатали уже несколько журналов.

А как он умудрялся вычитывать весь тот поток текстов, который ему присылали ежедневно десятки авторов на протяжении десятков лет, я до сих пор не понимаю. Для многих из нас он являлся первым читателем – первым и самым важным. Но ведь читал же, и отвечал каждому, и советовал, и поправлял! И открывал всё новые и новые таланты, и доказал, что литературная жизнь в Одессе жива. Фактически создал новую одесскую литературную волну, выводил на орбиту узнаваемости и популярности многих и многих. «Одесские» сборники вышли в ряде толстых журналов разных городов и стран – и всё благодаря его усилиям.

Замечать новое и возвращать к жизни забытое было присущим ему особым даром. Благодаря Евгению Михайловичу одесситы вновь открыли для себя Владимира Жаботинского и Ефима Зозулю, Анатолия Фиолетова и Владимира Пяста. А уж сколько предисловий к вышедшим в нашем городе книгам он написал, не знает, думаю, даже он сам.

Однажды в разговоре я пошутил о том, что Евгений Михайлович – гвоздь, на котором висит пальто одесской культуры. Все мы знаем, что в каждой шутке есть лишь доля шутки – остальное правда. В этой – так точно.

Юрий Михайлик написал как-то: «Голубовский – как говорят архитекторы – градообразующий фактор».

И это ни в коей мере не являлось преувеличением.

Он всегда был верен себе и своим принципам. «Евгений» в переводе с греческого – благородный. Евгений Михайлович, как никто, соответствовал этому имени.

Во многом благодаря ему в 1960-70-х возродился образ Одессы – образ города необычного, не такого, как все; города с уникальными людьми, со своей контркультурой, со своим уникальным прошлым. Сегодня мы привычно называем это «одесским мифом», и по сей день знатоки Одессы, краеведы и просто «фанаты» нашего города, зачастую сами того не зная, продолжают начатое им дело.

5 августа 2019, как всегда поздно вечером, практически в полночь, Евгений Михайлович написал в Фейсбуке:

«Шестое августа… Много о чём можно было бы написать. Но нельзя, нужно о том, что больше другого на душе в этот день…

Встречался вчера с интересным человеком, коллекционером из Мариуполя. С Леной Антроповой размышляли, как улучшить наш сайт „Они оставили след в истории Одессы“».

Складываются воспоминания о Мише Рыбаке, товарище, фотожурналисте…

Но в памяти всё время звучала строка Пастернака: «Шестое августа по старому, Преображение Господне».

Как много замечательных стихотворений написано про август… Перебираю в уме. Фет, Некрасов, Анненский, Гиппиус. К нам поближе – Бродский, Ахмадулина… А как не вспомнить Ахматову:

«В каждом августе, Бог правый,
Столько праздников и смертей…».

Не буду никого ни с кем сравнивать. Но для меня, полюбившего стихи Бориса Пастернака с юности, очарованного его захлёбывающейся скороговоркой, вначале трудно было принять стихи позднего Пастернака. Но… пришло время у меня и для этих стихов. И с тех пор одно из самых любимых, почти пророческое, написанное в 1953 году – «Август».

«Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.
Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома посёлка,
Мою постель, подушку мокрую,
И край стены за книжной полкой.
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.
Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная, как знаменье,
К себе приковывает взоры.
И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.
С притихшими его вершинами
Соседствовало небо важно,
И голосами петушиными
Перекликалась даль протяжно.
В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту».

*

«Почти пророческое» стало пророческим. Шестого августа Евгения Михайловича не стало…

А восьмого августа, в день похорон, к себе «приковывала взоры» двойная радуга, внезапно засиявшая над всем городом и над морем.

И это не было случайностью.

«Прощай, размах крыла расправленный,
Полёта вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».

Евгений Михайлович был не только другом, учителем, наставником. Он был образцом для подражания, который самой своей жизнью показывал нам пример того, как действовать правильно и достойно. Показывал и будет показывать, потому что его свет будет с нами всегда.

И самым правильным будет стараться продолжать делать то, что делал он.

***