ЕЛЕНА КОРО

«ВЕК ПОЗОЛОЧЁРНОЙ СЕРЕБРОНЗЫ»
интервальная парадигма Вилли Мельникова

Современная философия науки, руководствуясь открытием квантовой механики, в частности, принципом дополнительности Бора, создаёт интервальную парадигму в связи с проблемой парадоксальности познания. В рамках квантово-механического описания физической реальности оказалось возможным существование в двух взаимоисключающих состояниях реальности: волновом и корпускулярном. Философия интервальности вырабатывает методологию многомерного постижения реальности. Следствием этого становится представление об «интервале».

Как пишет академик Лазарев в своей работе о принципе многомерности мышления, «интервал символизирует собой не столько „аспект“ предмета, сколько некоторую целостность, „возможный мир“ в структуре реальности» [1, с. 162].

С точки зрения интервального взгляда многомерный объект при определённых обстоятельствах может быть одноплоскостным. Абстрагирование реализует членение реальности в виде одноплоскостных картин, задавая интеллектуальную перспективу видения мира. Субъектом в данном контексте используются различные «образы», модели реальности при условии, что они все одинаково необходимы, ибо в совокупности исчерпывают информацию об объекте. Апории познания разрешаются введением в интервальную рациональность феномена многомерного (интервального) разума.

Одним из постулатов интервальной рациональности, как считает профессор Лазарев, является возможность одновременного существования множества непересекающихся логик рассуждения, обуславливающихся существованием разных онтологий, что свидетельствует о многомерной природе мира.

Следовательно, с точки зрения интервального подхода можно говорить о многомерной структуре самого философского текста.

Приведём как пример текст античной философии. Рассмотрим в этом контексте диалог Платона «Тимей» [3]. Его можно рассматривать как герменевтическую модель, внутри которой в диалоговой форме осуществлён анализ двух моделей: первичной, это модель архаического мифа о хорических Афинах, и дискурсной интерпретации этой модели в ходе её реконструкции.

Мы можем сделать вывод, исследуя данную модель философского текста. Интервальный подход к диалектической дилемме памяти-забвения помогает выявить утраченную картину мира. Суть диалога заключается в утрате древними греками памяти о существовании архаических Афин, о чём в ходе диалога напоминает Солону египетский жрец. Исследование модели мифа о существовавших прежде Афинах даёт возможность исследовать метатекст как «возможный мир» в контексте текста.

В ходе таких диалогов: Солон и египетский жрец, диалог-воспоминание Критием изначального диалога между Солоном и египетским жрецом, интерпретация участниками платоновского диалога истории, рассказанной Критием, можно проследить, как происходит сам процесс платоновского «вспоминания». Его структурную модель диалоговых цепочек, сам процесс «вспоминания» из диалектической дилеммы: памяти-забвения путём последовательной реконструкции отдельных звеньев утраченного знания, теперь уже в форме архаического мифа, расширяющего собственную структуру в ходе циклической интерпретации всё большим кругом участников, подобно расходящимся кругам на воде.

Подобный интервальный метод моделирования литературного текста мы можем проследить в интервалах квантовой лингвистики, образующих семиотическую модель метатекста «единицами-мыслекодами» индивидуального языка автора, семантическим узором метатекстовых нитей, моделирующих поэтический космос московского поэта Вилли Мельникова. Попробуем разобрать неологизм-кентавр автора в интервале квантовой лингвистики.

Рассмотрим пример, когда константами модуляций становятся корневые ядра антропоэтонимов, а динамику кентаврам-неологизмам придают суффиксальные переменные, взятые из других языков по омонимичному сходству фонетического созвучия.

«ПрисПущин флаг: рифмiть нет сил.
И, слог улучшив,
певец конФет не поступил
в литинстиТютчев!
СниМая-ковского поправ,
рвут на иконки
кордебалетопись приправ
для Евтушёнки.
Растаял Гумилёд, раскрыв
на зависть сутрам
Ахматадулинский надрыв
ОБЭРИУтром.
По пятиБальмонтной шкале
огнями Эльма
в разорВолошинской скале
жгут Коктебельма,,,»

«Век позолочёрной серебронзы»

Здесь интересна парадигма времени, создаваемая автором, парадигма времени, данного в интервалах. Реконструкция литературных эпох в русской поэзии: золотого, серебряного и бронзового трансформируется в единую модель «века позолочёрной серебронзы». Также моделируются метаимена, авторские мета-антропоэтонимы. Антропоэтоним Пущин проявляется внутри причастия «приспущен» в выражении «приспущен флаг», выражающем метафорическую констатацию деятельности Пущина в восстании декабристов. Автор использует этот приём раскрытия своих метаслов, как вещей в себе, как приём внутренней активации непроявленного корневого ядра, антропоэтонима, для реализации авторской метаметафоры. Зачастую это простая подмена суффиксальной буквы. Таким же образом интервальной реконструкции метаслова внутри слова автор моделирует  «певца конФет», создавая метаобраз внутри слова, и синтезируя качественную характеристику самого «певца», вещь в себе – в проявлении. Фет – певец конфет.

Растаял Гумилёд, раскрыв
на зависть сутрам
Ахматадулинский надрыв
ОБЭРИУтром.

Век позолочёрной серебронзы [2, с. 39]

Интересно создание интервалов времени в форме перехода серебряного века в бронзовый век, в авторской интерпретации. Мета-антропоэтоним «Ахматадулина» в выражении «Ахматадулинский надрыв». Сочетая два имени, принадлежащих разным эпохам, серебряному веку: Ахматова, бронзовому веку, или эпохе шестидесятников: Ахмадулина, Вилли синтезирует два лирических голоса двух времён, двух эпох русской поэзии в единую новую форму в интервалах «ахматадулинского надрыва», в метасплав времён, но для поэта современности, поэта уходящего 20 века и начала 21 века (а само стихотворение было написано в марте 2000 года). На стыке тысячелетий этот «надрыв», как тектонический разлом внутри тысячелетий, преодолеть который возможно только в рамках полиинтервальной парадигмы переходом к квантовой лингвистике. Так Вилли Мельников в лучших традициях русской поэзии преодолевает парадигмальность постмодернизма конца двадцатого века переходом к парадигме интервалов методами квантовой лингвистики. Переход осуществляется в крайне сложную эпоху «нулевых» годов в русской поэзии.

По пятиБальмонтной шкале
огнями Эльма
в разорВолошинской скале
жгут Коктебельма

Век позолочёрной серебронзы [2, с. 39].

Эта эпоха отразилась в творчестве поэта как творческая апелляция к веку серебряному отражением разорванного столетия, даже тысячелетия в контексте Волошинского Крыма, который сам Вилли очень любил. Стихотворение было написано поэтом в Крыму в Коктебеле. Здесь появляется очень сильный образ «разорВолошинской скалы». Эта скала в горном массиве Кара-Дага абрисом напоминает самого Волошина. Этот абрис и появился после Ялтинского землетрясения в начале двадцатого века. В эпоху «нулевых» двадцать первого столетия этот образ «разорВолошинской скалы» видится автором как тот текстонический разлом в литературных эпохах, который поэт и пытается преодолеть в формах не линейного литературного времени, но в новых формах поэзии интервалов, в единицах квантовой лингвистики.

Вилли Мельников, творя кентавр-антропоэтоним, создает слово би-интервальное, внутренняя семантика которого строится по закону диалектики интервалов, это некая лингвистическая квантовая единица, би-интервальная по значению. Каждая морфема-билингва внутри неологизма, с одной стороны, имеет автономное, присущее ей корневое значение. С другой стороны, по принципу семантической дополнительности, раскрывает слово изнутри как состояния двух «возможных образов», каждый из которых в зависимости от точки зрения, то скрывается как потенциальный, то проявляется антитетически, выявляя его скрытый синтетический замысел, то есть являет собой единицу своеобразной квантовой лингвистики, возможной в рамках парадигмы многоинтервальной реальности.
_____
Список литературы:
1. Лазарев Ф.В., Трифонова М.К. Философия. Учебное пособие. Симферополь: СОНАТ, 2003. 385 с.
2. Мельников В.Р. Штурман железнодорожного плавания. Киев: Інтерсервіс, 2016. 222 с.
3. Платон. Собрание сочинений. М.: Мысль, 1994, Т.3. 654 c.