АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО 

С ПОПРАВКОЙ НА ВЕЧНОСТЬ, ИЛИ 365 ОТТЕНКОВ ЛЮБВИ 
(Борис Берлин, Placenta previa. Повесть и рассказы. –
М., Издательские решения, Литературное бюро Натальи Рубановой, 2021. – 216 с.)

Мир героев Бориса Берлина – романтичен. Герои ищут и порой находят себе такую пару, что дальнейшие поиски любви становятся бессмысленными. Это колоссальное совпадение характеров, умений, запахов, привычек, это – готовность отдать за любимого человека всё, даже жизнь. Но счастье бывает недолговечным. В своей новой книге писатель поднимает вопросы жизни и смерти, стойкости и верности, ценности любви перед неизбежностью разлуки. «Placenta previa», как и многие другие работы Бориса – настоящая энциклопедия любви. Это 365 (по количеству дней в году) её оттенков. Книга, оформленная «Данаей» Густава Климта, состоит из двух больших частей – повести и цикла сказок. «Placenta previa» – это антология обречённых друг на друга, – говорится в аннотации.

В центре новой повести Берлина – «запретные» отношения между отцом и дочерью. Майя, вырастая, вдруг понимает, что любит отца совсем не дочерней любовью. То же самое по отношению к дочери чувствует, хотя и боится себе в этом признаться, её отец. «Placenta previa» – психологичная повесть. Сознание вибрирует между «можно» и «нельзя». Нельзя, поскольку – дочь. Можно – поскольку неожиданно выясняется, что Питер – не родной отец. Удивительно, но друзья, соседи – все склоняются к тому, что «можно». ББ исследует в новой повести соотношение между скрижалями заповедей и здравым смыслом, прислушивается к Богу внутри человека. Что означает этот психологический барьер, мешающий героям плавно перейти из чисто родственных отношений в любовные? Препятствие, требующее преодоления, или указание свыше, что дальше идти не стоит? «Всё, так или иначе, разрешится. Нужно просто уметь ждать», – говорит писатель.

Радость бытия и поэтическое мировосприятие переполняют произведения ББ. Это редкое качество, видимо, берёт начало в душе самого писателя-стилиста. В жизни всегда хватает трагического. В повести «Placenta previa» у героя умирает жена, а затем он с дочерью вынужден бежать в чужую страну. Другого человека это бы напрягло, обозлило, а то и сломало. Но жизнеутверждающее мировоззрение, умение радоваться малому счастью, присущее героям, помогают им преодолеть мытарства и лишения. Питер и Майя скрываются от преследования на далёком острове и заново обустраивают свою жизнь.

Проза ББ по-настоящему афористична. Вот фразы, которые я выписал себе в блокнот: «Если любишь по-настоящему, отпускать легче», «Небо, оно ведь такое чувствительное: чуть что, сразу плачет», «Год – не год, а 365 оттенков любви и наслаждение, от которого каждый раз, снова и снова, сносит крышу», «Только смерть делает жизнь вечной», «Время – это всего лишь смерть, делённая на ноль», «Вечность – это просто у времени за углом».

Борис Берлин повествует о редких, эксклюзивных видах любви. Питер и его дочь Майя, Дюк и Наташа, Густав и его сестра Амалия, Феличе и Кончита – единственные, незаменимые люди друг для друга. Жизнь на уединённом острове способствует развитию чуткости и внимательности. Герой-мужчина у Берлина не ломается под натиском недружелюбных обстоятельств. Он стоек и нежен. Рядом с ним и представительницы прекрасного пола ощущают себя настоящими женщинами. Камерный мир обитателей острова можно наблюдать в повести ББ пристально, как под лупой. Все про всех всё знают. Остров не каждого принимает, но никого не отпускает обратно.

Казалось бы, скупая островная жизнь в «Placenta previa» бурлит событиями, как детектив. У одного из героев пропадает жена, отсутствует полгода, а затем так же внезапно возвращается, будто и не уходила. Всё заканчивается хорошо. Как ни странно, «открытый» финал – это одна из вариаций хэппи-энда. Дальше – догадываемся – «и стали они (Питер и Майя) жить-поживать, да добра наживать».

Романтизм и экзистенциализм причудливым образом соединяются у Берлина и в «Сказках для Сонечки» (привет Марине Цветаевой, автору «Повести о Сонечке»), которые также представлены в новой книге писателя. «Сказки» по жанру похожи на романтические стихотворения в прозе. Ещё в середине 19-го века было понятно, что романтизм, уступивший дорогу реализму, рано или поздно вернётся, с прививкой новых, молодых направлений в искусстве. Ведь всё на свете возвращается – но только в другом, несколько изменённом виде.

Произведения ББ всегда причудливы по сюжету и форме. «Сказки для Сонечки» – это 18 отдельных камерных и лиричных историй, каждая из которых имеет свой сюжет. Любимое место героев Берлина на земле – солнечная Италия. Ещё в «Сказках о Сонечке» автор использует «матрёшку» – новеллы вставлены в повествование о судьбе рассказчика. «Сказки» – это своего рода «стихи доктора Живаго», послесловие к жизни главного героя. Фирменным приёмом писателя стало также использование перекрёстного повествования: он-она. Будто всё это действительно написано вдвоём, мужчиной и женщиной. В этом заключается не только великая сила искусства, но и правда жизни. Мировосприятие «инь» и «ян» может не совпадать по самым разным пунктам, но когда два любящих человека соединяются в диалоге, это даёт в сумме бесконечность. В «Сказках для Сонечки» это проявляется наиболее ярко. Счастье, сколько им ни наслаждайся, трагично в отдалённой, невидимой перспективе. Любящих всё время кто-то норовит разлучить – если не жизнь, так смерть. Иллюзия незыблемости – вот всё, что нам остаётся. Всё это способствует формированию у героев ББ особой чуткости, нежности и прощения.

Михаил, автор и герой «Сказок для Сонечки», в тяжелейших условиях заточения не сдался. Сложно даже представить, что в аду тюрьмы можно писать такие светлые, жизнерадостные сказки. Осуждённый – возможно, несправедливо, он не ищет, тем не менее, справедливости, поскольку справедливость противоположна Богу и Любви. Михаил пишет сказки как своё поэтическое завещание, ещё не зная доподлинно, что это завещание, но предчувствуя такое развитие событий. То, что рукопись, минуя все преграды, попадает из стен тюрьмы к адресату, любимой женщине – чудо. Рукопись оказывается долговечней человека, а искусство – хорошим способом «обмануть» смерть. Подробности ареста Михаила неизвестны. Но меня не покидает ощущение, что это – не главное. Его судьбу, может быть, не надо «домысливать». Важно, как много света, любви и добра в этом, казалось бы, поверженном, но не сломленном окончательно человеке. Попав в неприятную ситуацию, он постоянно возвращается мыслями в счастливое прошлое – оно помогает ему строить мостик из настоящего в будущее. Будущее, которого нет.

Яркие художники, а Борис Берлин, несомненно, из когорты блестящих, незаурядных писателей, умело применяют в искусстве принцип контраста. Любовь у Берлина – чувство всемогущее, но… беззащитное. Условия содержания в тюрьме так разительно контрастируют с рассказанными Михаилом сказками, что это попросту ошеломляет: как такое может быть? Как можно было там такое написать?! В трудную минуту человек тянется к свету и любви. Любовь – это ведь не только нюансы отношений, от «почти» до «слишком». Любовь так же экзистенциальна, как и смерть. Она – второе и, может быть, лучшее имя жизни.

«Сказки» ББ – это романтические истории, как у знаменитого драматурга Арбузова в «Сказках старого Арбата». Порой счастье двоих зависит от одного вовремя сказанного или не сказанного слова, от одного верного или, наоборот, неправильного шага. Это одновременно и культура, и везение, и любовь. Коктейль, из которого и состоит жизнь. ББ очень тонко чувствует эти переходы, эти флюиды взаимоотношений. В «Зимней сказке» возможный разрыв между любящими предугадан героем и явлен… на бумаге. И, таким образом, упреждён, слово не произнесено, а любовь спасена. Счастье у Берлина – это всегда диалог мужчины и женщины, эроса и танатоса.

Герои ББ умеют безоглядно пользоваться дарами любви. Мужчины в его рассказах не только не уступают женщинам в объёме культурного багажа, но и зачастую их превосходят. При этом они имеют бездну обаяния и настоящий мужской характер. Эти мужчины знают ключи к своим женщинам. Они внимательны, прозорливы, многое умеют замечать. А вот в женщинах писателя много детских черт.

«Сказки» Берлина, вошедшие в книгу «Placenta previa», невероятно разнообразны. Они волшебны, а их «фольклор» мудр и эзотеричен. Приведу примеры. «Умножая знания, ты неизбежно умножаешь скорбь. Уменьшая печаль, ты одновременно уменьшаешь и радость» («Сказка о Печальке»). «Упавшая тяжёлая сосулька помогает героям найти друг друга» («Неумолимая сказка»). «Смерть человека – трагедия, и она же – банальность: так заканчивается, в сущности, любая жизнь» («Трогательная сказка»). ББ – писатель-энциклопедист. Это чтение, которое расширяет кругозор. Я, например, не знал прежде, что такое фаюмская живопись, хотя жена у меня – художник.

«Сказка про кошку и мышку» словно бы пришла из анекдотов про любовников и любовниц. Героиня отправляется на психологическую консультацию… к сопернице. Неожиданная концовка делает эту сказку ещё более драматичной. Если у женщины одна соперница, это отравляет жизнь, если у обеих есть ещё одна, это… примиряет их между собой, а заодно и с текущим положением вещей. Как будто ничего и не было. Помните, однажды в цирке жена Александра Блока отхлестала зонтиком какую-то женщину. Тогда поэт сказал ей: «Люба, пойдём отсюда, ничего этого не было!» Борис Берлин, как и поэт Блок, тоже волшебник: он тоже способен сделать бывшее не бывшим.

Сказки ББ – это не просто любовная лирика. Это высоко духовная литература, которая ставит извечные философские вопросы бытия. Тут есть даже космизм («Сказка про Суламифь», «Сказка ни о чём»). И это не удивительно, поскольку автор книги, как и Сент-Экзюпери, автор «Маленького принца» и «Цитадели», имеет лицензию пилота и знает наизусть своё небо. Читая Берлина, больше ценишь каждое мгновение, стараешься быть внимательнее к близким людям рядом с собой. В «Сказках», как и в «Placenta previa», поражает человеческое достоинство героев. Если оно у человека есть, оно проявится везде, даже в местах лишения свободы, даже на необитаемом острове.

Глубокие, парадоксальные, корнями уходящие в тайную жизнь души произведения Бориса Берлина привлекают читателей тем, что здесь присутствуют и судьба, и психология, и философия, и, конечно, поэзия. В новой книге особой глубиной отличаются, на мой взгляд, «Неумолимая сказка», уже упомянутая «Трогательная сказка», трагическая и сентиментальная «Небывалая сказка», «Сказка о Печальке».

Философия сопровождает и формирует разные произведения писателя-стилиста. Герои «Трогательной сказки», подобно героям Достоевского, говорят о готовности убивать виновных в развязывании войн. И затем, когда у героя погибает его любимая, эта страшная мысль к нему возвращается, но уже в новом ракурсе – в виде мести за смерть возлюбленной. Только мстить ему некому, поскольку виновный не найден. Никто не виноват, что вновь пришла зима. Лишь люди вечно ищут виноватых. Пространство произведений ББ наэлектризовано сильными эмоциями. И мы, размышляя над его произведениями, понимаем: в жизни может случиться всё что угодно. Только душу отнять никто у нас не сможет. И, может быть, поэтому жизнь бесконечно нам дорога.