АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО 

ЖИВАЯ О ЖИВОМ 
(Елена Черникова, Олег Ефремов. Человек-театр. Роман-диалог. Серия ЖЗЛ. –
М., АО «Молодая гвардия», 2020. – 491 с., ил.)

Для любого писателя первый опыт биографического романа – terra incognita. Но, одновременно, ещё и вызов, который интересно принять. Елена Черникова применила необычный для серии ЖЗЛ формат романа-диалога. Диалог уводит нас к Древней Греции времён Платона и Сократа, когда истина выявлялась в разговоре путём дискуссии. Диалоги главенствовали в литературе того времени. В результате у Елены Черниковой получилась в высшей степени нестандартная биография, в которой писательницы как личности ничуть не меньше, чем её героя, знаменитого актёра и режиссёра Олега Ефремова. Автор ничуть не растворился в своём персонаже, что ничуть не удивительно, поскольку всё время идёт диалог между писательницей и её героем. Из книги можно многое узнать об интересах Елены – например, о её пристрастии к творчеству Чехова. Появление «Человека-театра» связано ещё и с особой формой инициации. Елена Черникова решила прямо спросить у своего героя, стоит ли ей браться за это хлопотное дело, написание биографической книги, и пошла на Новодевичье кладбище, чтобы взять у Олега Ефремова благословение. И такое благословение она получила.

Очень помогло Елене отважиться на эту объёмную работу и то, что она «выросла внутри» фильма «Война и мир», музыку к которому написал её дядя, композитор Вячеслав Овчинников. Так вот, роль гусара Долохова в этом фильме сыграл Олег Ефремов. Получается, Черникова с детства была приобщена к киноролям героя своей будущей книги. Артист с детства был для неё «своим». В «Человеке-театре» Елена, будто бы применив систему Станиславского, настолько вживается в образ Олега Ефремова, что получает моральное право говорить от его имени. Интертекстуальный диалог с Ефремовым не прекращается до конца романа, хотя и перебивается монологами автора и цитированием документов.

Елена хорошо подготовилась к своей миссии. Тщательно изучила архивы, просмотрела спектакли и фильмы с участием Ефремова. Вот что она говорит о своей подготовительной работе: «Читала архивные документы со слезами на глазах. Невидимые миру слёзы любого актёра будто проступали сквозь бумагу. Порой проступала кровь».

Материалов о «Современнике» и МХАТе действительно было очень много. Они задокументировали целую эпоху в театральной жизни страны. Елена Черникова фактически занимается в новом романе исторической реконструкцией ушедшего времени. Роль театра в советское время трудно переоценить, как раз потому, что вера долго находилась под запретом. И Черникова говорит о том, что в советское время театр, в сущности, заменял людям церковь.

Работа над книгой помогла Елене прозондировать прошедшие эпохи на предмет духовности. «Человек-театр» – зеркало большого промежутка времени, от хрущёвской оттепели до начала миллениума. Черникова, работавшая и на радио, и на телевидении, и в газете, на протяжении всего романа рассказывает нам ещё и об отражениях ефремовских ролей и спектаклей в СМИ. Человек в книге выступает на фоне своего времени.

Я слежу за новыми работами Елены Черниковой с неослабевающим интересом. Делаю выписки – высокая афористичность её фраз такова, что хочется не упустить их из вида и законспектировать. Вот некоторые цитаты из нового романа:

«Люди обожают справедливость, поэтому в мире разлита смертельная жестокость».

«Та же история с любовью. Слияния жаждешь – и никогда не получаешь, пока не перестанешь его жаждать».

«У каждого художника есть такой период, когда из трубы идёт ржавая вода, и надо дать ей просто стечь, чтобы пошла свежая».

«Артист – профессиональный насельник второй реальности. Режиссёру ещё веселее: живёт в своих ста и в чужих тысячах измерений, а планируя спектакль – что из классики, что из современности, – неизбежно сдвигает циферблатное время на час или пятьсот лет, и не догнать его простой мыслью наблюдателя».

«Эйзенштейн замузычил свой шедевр „Октябрь“ классикой».

Мы видим, что писательница активно использует в романе придуманные ею неологизмы. А ещё Елена смело вводит в прозаический обиход метафору. Её авторская речь высоко поэтична. Дескать, мы, прозаики, тоже не лыком шиты. Вот, например, попалась такая фраза: «Бывают глупые, неказистые легенды-оборванки. Бомжуют по углам, теряя последние лохмотья смысла» (о театральной вешалке Корша). Язык у автора щедрый, творческий. Читать такую яркую, образную книгу, насыщенную тропами, доставляет истинное эстетическое удовольствие.

«Человек-театр» – книга одной большой личности о другой большой личности. Перефразируя Цветаеву: живая о живом. А ещё писательница погружает нас поочерёдно в атмосферу пятидесятых, шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых и девяностых годов прошлого века. Елена не просто проштудировала архивы – она беседовала со старожилами театра «Современник», которые служили в нём под руководством Ефремова. Вот что мы узнаём об Олеге из рассказа актрисы Елены Миллиоти:

«Вождь! Предводитель. Человек, который… как сказать… предощущал, предвидел будущее. У него был какой-то… свет, куда нас вести, как Данко, понимаете? Данко! Который сердцем освещал дорогу! Он был и романтической фигурой, и в то же время создал семью! Дом… как его не любить было! Если он любил каждого! Он как отец о каждом заботится. Понимаете, он был и великий педагог, и режиссёр. Я думаю, он как Станиславский…».

Время не властно над впечатлениями от совместной работы, и высокая эмоциональность высказываний Елены Миллиоти подтверждает это. Ефремов в начале своего творческого пути был новатором в области организации театрального дела, идейным вождём театра «Современник», «фюрером», как за глаза называли его коллеги. Человеком поступка. Он выступал за соборность на сцене, за единение не только коллектива актёров, но и рабочих сцены, костюмеров, гримёров. Это было для того времени, да и сейчас тоже, невиданно-новым. И судьба Олега Ефремова – лейтмотив того времени, которое позже, по меткому выражению Ильи Эренбурга, окрестили «оттепелью».

Елене удалось создать тёплый, зримый, осязаемый образ своего героя. Разговор, затеянный писательницей, охватывает проблематику не только второй половины ХХ-го века, но и сегодняшнего дня. Казалось бы, Олег Ефремов – «образцовый», канонический человек эпохи социализма. Но Черникова показывает нам человека сложного – живого, мятущегося, ошибающегося. Неоднозначного. «Его лицо – кардиограмма времени», – так сказал о нём один из гостей на его юбилее. Сама жизнь была для Олега Ефремова вызовом – самому себе, времени, судьбе. Как явствует из его дневников, он воспитал в себе недюжинную волю. Благодаря Елене Черниковой я открыл для себя много нового в, казалось бы, хорошо знакомом человеке.

Олег Николаевич Ефремов родился под счастливой звездой. Желанный ребёнок в семье, он рос пытливым и способным мальчиком. Легко поступил после войны в школу-студию МХАТ. Ему благоволила Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. Обращает на себя внимание обилие писем и дневников нашего героя. Это было время, когда люди много писали – и не в соцсетях, а на самой обыкновенной бумаге. Маленький Олег Ефремов, как только научился писать, присылал письма своим родственникам, уезжая летом из Москвы. Многие из этих писем сохранились в архивах. А ещё в молодые годы он постоянно вёл дневник, которому доверял свои самые сокровенные переживания.

Биография Ефремова, вышедшая из-под пера Елены Черниковой, откровенно полемична. Не проходит и страницы, чтобы писательница с кем-то не спорила, кого-то не опровергала. Вначале не поймёшь даже, хорошо это или плохо. Казалось бы, пусть говорят – невозможно контролировать чужую свободу слова. «Пёс с ними», – как говаривал Иван Грозный. Однако ложные, непрофессиональные суждения могут, в конечном итоге, выиграть битву за правду. Это соображение заставляет Елену Черникову делать мушкетёрские выпады клинком в сторону своих информационных противников. У неё в этой невидимой схватке есть тайное оружие. Она «докопалась» до документов, которые ещё никто и в глаза не видел. До первоисточников, которыми, без сомнения, являются дневники главного героя книги. Поэтому, критикуя досужие домыслы мемуаристов, Елена только восстанавливает справедливость. И я горячо поддерживаю её в этом вопросе. Ведь сам Ефремов стремился в творчестве «восстановить чувство правды». И здесь Черникова – на одной с ним волне.

Книга внутренне полемична и в своей идейной насыщенности. Что в нашей истории было не так? Почему и МХАТ, и Советский Союз распались? Читатели призваны попытаться ответить, вместе с автором, и на эти непростые вопросы. Название биографического романа Елены Черниковой – очень точное. Человек-театр – это всё тот же человек-оркестр, только оркестр у Олега Ефремова – это его театр. Как человек, так и театр проходит разные стадии своего развития. И все эти стадии познавательны и интересны.

Через всю книгу «Человек-театр» проходит параллель судьбы Олега Ефремова с судьбой героя Эдмона Ростана Сирано де Бержерака. Почему Ефремов всё время ставит «Сирано»? Что общего у симпатичного Ефремова с некрасивым и желчным Сирано? Часто оба они действуют по принципу «чем хуже, тем лучше». Бессознательная героическая стезя выбрана обоими не нарочно. Это такой тип поэзии, ярко выраженный в автоэпитафии Сирано: «Он был поэтом, но поэм не создал. Но жизнь зато он прожил как поэт» («Сирано де Бержерак», перевод В. Соловьёва).

Во вступительной части «Человека-театра» Елена Черникова подробно размышляет, почему Олег Ефремов в финале жизни ставит именно «Сирано». И призывает читателя к соразмышлению. На мой взгляд, здесь следует вспомнить заключительную сцену пьесы, в которой Сирано де Бержерак вызывает смерть на дуэль. Постановкой этого спектакля умирающий Ефремов тоже словно бы вызывал на дуэль свою смерть. Писательница на основании дневников героя приходит к неожиданным выводам по поводу его личности: она считает, что Ефремов был романтик и трагик. Вот что мы читаем в его дневнике: «Жаль, что я по фактуре не герой. Внутри я герой. Хочу играть Сирано де Бержерака». Ефремов внутренне ощущал себя как Сирано. Наверное, именно поэтому он и поставил эту пьесу два раза – в начале и в конце своей театральной жизни.

На мой взгляд, Ефремов-актёр талантом превосходил Ефремова-режиссёра. Это видно хотя бы по тому, что Олегу пришлось доказывать свою режиссёрскую состоятельность во МХАТе… исполнением роли Пушкина. Не режиссурой, прошу заметить. Его режиссёрский талант не был конгениален актёрскому и организаторскому. Я видел многие его спектакли. Добротно, но ничего выдающегося, в отличие от постановок Эфроса, Любимова, Захарова, Гончарова. Самый запомнившийся ефремовский спектакль из тех, что я видел – «Так победим!». Но спектакль имел ошеломительный успех благодаря гениальной игре Калягина. Режиссура Ефремова отошла в нём на второй план. А вот что касается обаяния и воли – в этом Олег Ефремов не знал себе равных. Воля и обаяние помогали ему строить театры, препятствовать запрещению спектаклей, наводить мосты с сильными сего мира. А готовность вступить, как Сирано де Бержерак, в неравный бой с любым противником делала Ефремова личностью героической, о чём и повествует талантливый роман Елены Черниковой.

На страницах романа идёт дискуссия по поводу театра и кино в жизни актёров: не мешает ли одно другому? Пожалуй, на этот счёт сколько людей, столько и мнений. Например, Марина Неёлова говорила, что не любит кино, поскольку оно разрывает цельную роль на маленькие разрозненные фрагменты. А вот для Олега Ефремова сьёмки в кино были своего рода «санаторием», где он отдыхал после тяжёлой, изнурительной работы в театре. А ещё – в кино меньше условностей и больше возможностей сказать правду, считал Ефремов.

Безусловно, «Человек-театр» – это женский взгляд на личность Олега Ефремова. Даже если бы Елена захотела написать «гендерно амбивалентную» книгу, сделать это было бы очень сложно, поскольку существует естественный отбор интересов, присущих «своему» полу. Но в таком положении вещей есть и свои плюсы. Например, автор-мужчина вряд ли смог бы так же точно поведать читателям об интимной жизни Олега Ефремова, об одиночестве последних лет. Личная жизнь человека – «вотчина» женщины, здесь она властительница, здесь она обладает интуицией, глубиной и убедительностью.

Книга написана блестяще. Олег Ефремов за несколько дней чтения книги стал для меня родным человеком. В этом – большая заслуга писательницы, въедливо и дотошно изучавшей архивы. Любой выдающийся человек загадочен по своей сути, и Черникова на протяжении романа всячески поддерживает эту таинственность и загадочность. За «обыкновенным» лицом известного актёра она обнаружила недооценённого современниками романтика и трагика. Ефремов строил в своих театрах «социализм с человеческим лицом». Поэтому развал СССР стал для него настоящей трагедией. Затем важно было в это апокалиптическое время остаться человеком, и Олег Ефремов с честью выдержал свой последний в жизни экзамен. Что касается книги Елены Черниковой, она, на мой взгляд, своевременна ещё и потому, что скандальные деяния Ефремова-сына заслонили от нас образ его великого отца, основателя театра «Современник» и просто выдающегося артиста.