АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

СОБИРАТЕЛЬ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
(Станислав Айдинян, Разноимённое.
Очерки, статьи, рецензии. –
М., Серебряные нити, 2019. – 566 с.)

Новая книга известного поэта и искусствоведа предполагает, по его собственному выражению, «широкий веер охвата» лиц русской литературы и во многом продолжает предыдущую его книгу «Четырёхлистник». Станиславу удаётся в высшей степени изящно называть свои книги. Названия эти, возможно, и не смеют претендовать на звание неологизмов, однако являются в высшей степени свежими и оригинальными. И в новой книге мастера много места уделено сёстрам Цветаевым, Константину Бальмонту и Анатолию Виноградову. Можно сказать, что эти предпочтения у Станислава Айдиняна биографически обусловлены. Книга «Разноимённое» – полнокровная правопреемница «Четырёхлистника». Эти два сборника статей и эссе мыслятся как литературоведческий двухтомник. «Разноимённое» демонстрирует нам неисчерпаемость материалов по нашим классикам. В этой книге Айдинян выступает не только как беллетрист. Он и философ, и толкователь, и герменевт.

Больше всего в разнородном творчестве Станислава меня поражают энциклопедизм его знаний и вдохновенная манера рассказывать о мире искусства. Особая любовь Станислава Артуровича принадлежит Серебряному веку русской поэзии. «В той нервной, трагической эпохе было столько поэтического простора и свободы, столько легендарной надмирности и символических взлетов в Безбрежность!» – пишет Станислав. Среди плеяды выдающихся поэтов того времени он отдаёт предпочтение Константину Бальмонту, Андрею Белому, Вячеславу Иванову, Фёдору Сологубу… Анастасия Цветаева, у которой молодой Станислав долгое время работал секретарём, выступает своего рода медиумом, через которого Айдинян проводит непосредственную связь с этим плодотворным для нашей словесности временем.

Когда я читаю «Разноимённое», у меня то и дело возникает впечатление, что все эти события происходили совсем недавно, может быть, вчера. В кругах московской интеллигенции Станислав Айдинян известен как превосходный рассказчик. На мой взгляд, письменная речь Станислава ничуть не уступает устной. В основе обеих лежит дар импровизации, особый стиль повествования и превосходная память, которая удерживает многое. Писатель творчески обрабатывает воспоминания очевидцев, которые общались с гениальными писателями той эпохи. Воспоминания множатся, ветвятся… Порой какой-то штрих, какое-то малоизвестное воспоминание открывают нам вещи не очевидные и даже сенсационные. Например, женское «отношение» Ахматовой к Блоку. Станислав Айдинян – поклонник и полпред Серебряного века в нашем времени. Его интерес к литературным событиям начала ХХ-го века настолько широк, что незначительного в документах той эпохи для него не существует. Всё важно, всё имеет значение. Детали творят дух времени.

Прежде чем стать великолепным рассказчиком, Станислав много слушал блестящих ораторов. Он выделяет среди них своего преподавателя по античной литературе Левона Нерсесяна и кумира московской молодёжи 70-х – 80-х Игоря Дудинского. А теперь все уже равняются на него самого.

Учитесь говорить у Айдиняна,
Андроникова наших дней.
Слова не достаёт он из кармана.
Чем безыскусней слово, тем верней.
И что такое, други, наша слава?
Учитесь говорить у Станислава!
Ведь он инициацию творит.
И сердце одинокое горит.

Герой Айдиняна – это Фауст, который живёт в Серебряном веке.

Особенность поэтики Станислава – соединённость философского и лирического начал. Он собирает самые ценные свидетельства о персоналиях Серебряного века, не ограничиваясь своими любимыми писателями. Вот, например, яркое воспоминание Вениамина Каверина, автора «Двух капитанов», об Андрее Белом: «В нём горело самовозбуждение, когда он говорил».

Все эти силовые линии, тянущиеся из Серебряного века тем или иным образом проходят к Айдиняну через замечательную личность Анастасии Ивановны Цветаевой. Писатели ХХ-го века часто ходили друг к другу в гости и рассказывали о своих впечатлениях, о встречах с другими интересными личностями. И вот так, рукопожатиями через пространство, сохранялись свидетельства о наших классиках. В таких воспоминаниях Айдиняна интересуют, прежде всего, космос личности и хитросплетения человеческих судеб. Некоторые из рассказанных поэтом историй настолько невероятны, что невольно начинаешь подозревать авторский вымысел. Вот, например, неужели Достоевский действительно мог встречаться с Мережковским? Ведь Мережковский – писатель уже ХХ-го века. А Достоевский умер ещё в 1881, сразу после открытия в Москве памятника Пушкину. Но нет – всё правильно у Станислава. И встречался, и действительно произнёс то самое, знаменитое: «Чтоб хорошо писать, страдать надо, страдать, батенька!». Дмитрию Мережковскому тогда едва исполнилось 14 лет.

Лёгкая, искромётная, лучезарная осведомлённость – всё это Станислав Айдинян. Он посвящённый – говорить об этом вряд ли будет преувеличением. И его «Разноимённое» – калейдоскоп вкусностей, небанальностей, интереснейших свидетельств литературной и окололитературной жизни. Память автора этой книги бездонна. Из неё то и дело извлекаются самые невероятные истории. Вот, например, свидетельство очевидцев о стигматах у Максима Горького, возникших от перенесённых на себя страданий своего героя… «Разноимённое» – это шкатулка с драгоценностями. Материалы, вошедшие в книгу, можно ещё много раз переформатировать, создавая другие интересные проекты. Но, пожалуй, главное достоинство новой книги Станислава – то, что, читая её, сам становишься духовно богаче. Появляется та самая «энергия роста», о которой блистательно поведал нам автор.