АНДРЕЙ ПОТЫЛИКО
г. Рени Одесской области

ТАКОЕ У БОГА ХОББИ

Да сколько той жизни? Мизер.
Копилка, где три копейки.
А годы – как мелкий бисер
на нитке судьбы-злодейки.

Да сколько той смерти? Пальцами
всего лишь за нитку дернуть –
и бусинки разлетятся.
Их вечность склюёт, как зерна…

Да сколько там той Вселенной?
Куда – из подводной лодки?
Упрёмся опять коленками
в утробу, и снова – роды.

Да сколько тех жизней? Мистика?
Эх, знать бы нам в той утробе!
… А Бог вышивает бисером –
Такое у Бога хобби.

ЖИЗНЬ-ТЮБИК

Годы, как лепестки: любит судьба? не любит?
Время срывает их. Маленький холокост…
Выжата жизнь моя. Выжата словно тюбик:
Где-то на полпути в тюбике сплющен «хвост».

Пасту давил, давил… Пасту давил и чистил
Пятна своих грехов, ржавчину тщетных дел.
И умывался я сладкой водою истин –
Тех, что лукавый мир впарить всегда хотел.

Только ушла вода. Тихо ушла в клоаку.
И унесла с собой сопли, слова, плевки.
Что-то пытался я… Лез зачастую в драку.
Бил, забывал, любил, не подавал руки.

И нажимал опять. И нажимал на тюбик.
Белую пасту-жизнь каждое утро жрал.
Думал, что грязь и кровь душу мою погубят.
И без конца с клыков что-то смывал, смывал.

Чистеньким хочешь быть? Только не хватит пасты,
Чтобы стереть, убрать пятна, налет и грязь…
Хватит. Шабаш. Капец. Всё. Надоело. Баста!
Я ухожу в народ. Рожей не вышел князь.

ГОРОШИНЫ

Всё, к чему мы прикасаемся, превращается в прошлое,
       словно в мифе о Мидасе, где все становилось золотом.
Но зачем оно нам, если в бездну навеки брошены
       дни и годы той жизни, где были мы страстно молоды.

Все, с кем мы расстаёмся, превращаются в призраков,
       что преследуют нас из той самой бездонной пропасти.
И седины висков – несомненно, немые признаки
       лишь прогноза погоды. Кончились наши новости.

Всё, к чему мы устремляемся, превращается в линию –
       линию горизонта (но с ней никогда не сблизиться).
А вершины достичь – как сорвать водяную лилию:
       она быстро вянет, расставшись с рекой-кормилицей.

Всё, к чему мы прикасаемся, превращается в прошлое…
       Не попрёшь против Времени, нет на него восстания.
И летят наши жизни в вечность – в стену летят горошины,
       чтобы вновь отскочить в надежде на прорастание.