КАТЯ ЧЕ

БЕТОНОМЕШАЛКА РАЗРИСОВАННАЯ РОМАШКАМИ

СЛЕПЫЕ САМУРАИ

наступает на город
идёт и идёт
неделя не прекращающейся воды
день и ночь
переговариваются
азбукой морзе
– ну как ты? – дождь
– а ты как? – дождь
стучат по крышам и в окна, словно крестьяне мотыжат поле
ещё одна
такая неделя
и вместо города
заколосится рис

О ЭТА НЕЛЕПАЯ ТИШИНА

влетевшая в зеркало птица оставила
карту автомобильных дорог города над которым
она пролетала
стремясь поскорее
вернуться в тепло красных ладоней
моего сердца

меня не оставляет в покое
эта паучья сеть

куда же она летала глупая

как совместить теперь преломление тёмных зрачков
в чешуе амальгамы
и неизведанный прежде маршрут

царапаю пальцы
вдоль трещин стараясь не думать

не думать

не думать

чёртова птица
…

ТВОЁ МОРЕ

если твой сон –
беспокойное море
а ты в нём –
корабль сбившийся с курса
случается
руки какой-нибудь сладкой N
становятся маяком
и ты
просоленный
морской волк
словно неопытный юнга
смеясь
малодушно сходишь на берег

ОСЬ ЗЕМЛИ

бетономешалка разрисованная ромашками

я считаю тебя самой
прекрасной
машиной

в тебе несомненная истина
нашей цивилизации

танцы бетона
в чреве твоём
вращающемся подобно планетам
атмосферой не обделённым
ромашкам дающим
жизнь

о бетономешалка
размешай
мой будущий дом
своими ромашками

ДРОЛМА

правда ли вымысел а ты попробуй спроси
вот она сидит
тончайшая статью подобна языку пламени
норовом – меридиану такая же выгнутая от давления полюсов внимания
линия прорисована от переносицы к раковине пупка
там солнце и море
солью сверкают её бока
ноги – чулками радужными в полулотосе нежными пятками утопают
золото на запястьях
срывает с улыбающегося рта
бесконечное да

ОДНАЖДЫ
(импровизации на тему)

однажды олени услышали ненароком
как гаутама репетировал перед платаном
тезисы для отчёта о достижениях
на ниве духовной практики
олени подумали во дела
и умерли под колёсами любви к жизни
переродившись на долгое время
в людей-буддистов

*

однажды перечитав своё сочинение
о тонких пальцах а потом
другие тоже о пальцах
только собралась вновь написать о пальцах
но спохватилась не много ли
и стала просто сшибать пальцами звёзды с клавиш
гасить окна двигать машины
пальцевый нарциссизм какой-то ей-богу
ласкающий избранные слова

*

однажды я превратилась в страшную бабу
все говорили да нет это не ты
я уверяла вы ошибаетесь вот мои рыжие волосы
вот тонкая шейка чувственный рот
вот все остальные прелести
и крыла их матом для убедительности
но аргументы сильны лишь для нестойких в вере
нет сказали они
это не ты проваливай сука

НАЧАЛО ЗВУКА

в темноте на жёстком диване немея лежать
стены в диван превратив руки к губам в темноте
лежать стихнув звуками в темноте на диване
на стенах рисуя цветы своим телом немым
в темноте словно на полустанках стоять ожидая
возобновления ритма на жёстком диване
раскрывая глаза-семафоры лежать в темноте
жёлтый свет лепестков на руках отражая
телом немея рождаться на стенах и вновь умирать
в темноте до начала pezzo elegiaco на жёлтом диване
онемев от немыслимого молчания обездвиженных стен
без надежды понять в темноте сколько кануло лет
но сейчас твои губы подобны цветам невесомого тела
зелёные звуки сквозь веки растут в темноте немоты
тело на жёстком диване лежит подчиняясь пространству
лепестков нарисованных звуками стен
и начала
движения

***

как всякий городской червяк
возвращаясь домой
я вижу свой исчезающий хвост
тогда как солнце на западе
видит только луну
как всякий городской вирус
уважающий себя штамм
я резистентна ко всему
неупакованному
забыла как выглядит морковка
торчащая из земли
и овёс в колосьях
тогда как солнце на западе
целует землю
оставляя следы длинных теней
как всякая городская шлюха
я продаюсь
за рекламу комфорта
и условный эстетизм декораций
в то время как солнце
делает это даром