ИРИНА ДУБРОВСКАЯ

«ПОСЛЕДНЕГО СЛАДОСТЬ ГЛОТКА…»

ОСЕННИЕ ГОЛОСА

1

Это осени голос,
ты слышишь, из щели дверной
просочились, прокрались
присущие ей лишь одной
эти шёпоты,
шорохи,
всхлипы,
ночные побудки.

От неё мы узнали
про бешеный ветер сквозной
и про дождь,
между нами стоявший
громадой стальной
все прошедшие сутки.

И про бал-листопад
с уходящей его красотой,
с непреложным оттенком утраты
в палитре густой
и величьем конца.
Будто в век мы живём золотой,
так к прекрасному чутки.

2

Есть сладость и в осени поздней –
Последнего сладость глотка.
Земное – земному, а после…
Кто знает, что после?
                                Тоска
Осенняя сердцу знакома,
Но эти стихи не о ней.
Такая в природе истома
И жалоба тающих дней,
Что строчка за строчкою снова
Охряной прошиты тесьмой,
И с первым последнее слово
Связуется жизнью самой.

3

Ноябрь уж на пороге,
вновь сырость непролазна,
и мы о том вздыхаем,
в окошко поглядев,
что мир устроен грубо,
что мир устроен грязно, –
не дай нам Бог попасться
в его бездонный зев.

А всё же не минуем,
а всё же попадаем,
и вот уж друг за дружкой
нас мелют жернова.
Но как присохнут раны,
мы всё же понимаем,
что мир устроен мудро
и жизнь всегда права.

ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ

1

Свыклось сердце с зябкою погодой,
Облеклось в осеннее ненастье.
Повесть увядающей природы
Я пишу без грусти и без страсти.
Стала так душа невозмутима,
Что от жизни нужно ей не много:
Только то, что впрямь необходимо, –
Хлеб да посох в дальнюю дорогу.
Где вчера кипело изобилье,
Там чернеют дупла, как изъяны.
И болят надорванные крылья,
Хоть давно зарубцевались раны.

2

Строчка скупая – вот всё, что осталось
От полнозвучной земной круговерти.
Поздняя осень как ранняя старость,
Сердце спокойно готовится к смерти.
Слёзы и хлопоты, страсть и волненье, –
Всё пронеслось. Но не стану лукавить:
Вечно жива беспощадная память
Давнего, нежного прикосновенья.

3

Всё больше мне мила деревьев нагота –
Убогий мой приют, мир холода и хруста.
Нет горше ничего, чем сердца пустота,
Испившего до дна хмельной напиток чувства.
Чуть слышен редкий звон, и жалко звонаря:
Он хочет звук извлечь, наполненный и сочный.
Но слышит смех в ответ и скепсис ноября,
Что в сердце тлен принёс и горький нрав порочный.

4

Как листья, облетают даты
С календаря прожитых лет.
На все подлунные дебаты
Я знаю истинный ответ:
Нет обретенья без утраты,
Без смерти – воскресенья нет.
И завтра то увидит свет,
Что нынче сумраком объято.

Лишь дням весенним нет возврата,
Лишь осени отсрочки нет.

5

Так уж, видно, дано,
что сиротство певца
неразлучно с осеннею темой.
И в бескрайней тоске
он дойдёт до конца
и разрушит привычную схему.

Где роняет листы
умирающий мир,
как последние капли надежды,
где, осклабясь, смешит
балаганный сатир
дурака, простака и невежду,

где чернеет на всём
вырожденья печать,
там, как дух над землею истлевшей,
вдруг воспрянет певец
и заставит звучать
даже камень, навек онемевший.

НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК О ЖИЗНИ И СМЕРТИ

                            Памяти друга

ЖИЗНЬ

1

То плетётся, спину сгорбив,
то несётся вдаль стрелой.
Между радостью и скорбью,
между небом и землёй
время так распределяет,
чтоб прочувствовать сполна,
как родится, вырастает,
как цветёт и умирает,
и навек тебя бросает
отшумевшая весна.

2

Хоть последним дрожаньем струны,
что болезненным звуком мается,
но душа на цветенье весны
откликается.
Умывается
водопадом с небесных круч
и влюблённого жаждет взора…
Жизнь моя, проходи, не мучь!
Но помедли, не так же скоро…

3

– Что это было? – спросишь в итоге, –
Явь или грёза, ад или рай?
Первые пробы, зрелые слоги,
А между ними – солнечный май.

А между ними – счастье и слёзы,
Взлёты и бездны, пламя и лёд.
Что это было – тернии? розы?
Кто ж их разделит, кто их поймёт…

4

Я не знаю, что там, за чертою, –
Мне не велено этого знать.
Но короткою жизнью земною,
Где любить суждено и страдать,

Где от счастья до горя – мгновенье,
А от горя до счастья – века,
Где порой снизойдёт вдохновенье,
А за ним подкрадётся тоска,

Где сплетаются тонкие нити
Наших судеб, связуя сердца, –
Этой жизнью, друзья, дорожите,
До последней черты, до конца.

СМЕРТЬ

1

Даже если душа как отцветший сад,
Как разбитый грозою ствол,
Я не дам тоске затуманить взгляд,
Но, присев за рабочий стол,
Как средь зыбких волн опершись о твердь,
Я опять, хоть сюжет не нов,
Напишу о том, как приходит смерть,
Словно гость из иных миров.

2

Вопреки молве смерть приходит легко,
Как учитель в притихший класс.
Это кажется нам, что она далеко,
А она в двух шагах от нас.
И глядит она так, как ни друг, ни враг
Не посмотрят в кругу земном,
Потому что в них – твой предсмертный мрак,
А за ней – твой предвечный дом.

3

Это кажется нам, что тяжёл исход,
Потому что тепло земли –
Это то, что согрело нас в свой черёд,
Это то, к чему приросли
Наши души, познавшие скорбь и тлен,
Это то, с чем расстаться жаль…
Впрочем, это также иллюзий плен,
Что мешают нам видеть вдаль.

4

Вопреки всему, что уже прошло,
Что сгорело, разбилось в прах,
Смерть грядёт легко и глядит светло,
И собой отрицает страх.
Как увидишь её, со свечой в руке,
Так прощальный пиши свой стих
И земной беде, и земной тоске,
И беспечности дней земных.