ВЛАДИСЛАВ КИТИК

ЛУЧ НА МАЯКЕ

***

Каждой пыльной стекляшкой без спроса
Отразили весну витражи.
Режут серое небо стрижи,
Во дворах расцвели абрикосы.
Сходят с рельсов трамвайные трели.

…Год не виделись?
Или неделю?

С чувством ортодоксальности город
Встретил март. Демократия. Холод.
Знобко. Пасмурно. Авиарейсы
Отменили. Гриппует вокзал.
Заблудившимся счастьем еврейским
Наполняются улиц глаза.

Мне хотя бы коснуться руки
Этой женщины.
                       Всё – априори.

Склянки бьёт корабельное море.
Абрикосов летят лепестки.

***

Упрямый поезд искры мечет,
И дальняя дорога лечит
Движеньем. И толкает в бок.
И всё, что я, – собой не понят, –
Забуду, то дорога вспомнит,
Связав походный узелок.

Я еду к бабушке в деревню.
Вокзал. Полночные деревья.
Скрипит арба под стать смычку.
Благого детства эпизоды…
Дыханье внутренней свободы…
Забава подражать сверчку…

Беспечно, как отроковица,
Считает перышки синица,
И песнопения лоза
Рождает: всё твоё – с тобою!
Пусть будут сердца перебои,
Любви не вымолит слеза,

Впадёшь и в милость, и в немилость.
Но что ещё бы ни случилось
И чем бы в первое число
Ни удивил почтовый ящик,
Своё, считая настоящим,
Нести не так уж тяжело.

Пусть жизнь итоговой чертою
Пересечёт.
               Всё нажитое
Пребудет и за ней с тобой.
И даже время не отнимет
Тебе доверенное имя,
Однажды данное судьбой.

В ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Дело белыми нитками шить
Станут СМИ, так и быль замусолят. –
Если правду хотят притупить.
Значит, слишком глаза она колет.

Взмах пера, – и жена – не жена,
Нет страницы, и книга – не книга.
Сжёг архив, и война – не война,
И герой превратился в расстригу.

Пусть держава на память скупа
К фактажу хроникального мая,
Память тоже бывает слепа,
Как любовь, так же всё принимая

Близко к сердцу.
                         Салюты сирень
Рассыпает. Честны пьедесталы.
День победы – он храмовый день,
И каштаны в свечах, как шандалы.

УТРО

С годами больше веришь гороскопам,
Предупрежденьям, облечённым в сны,
Приметам улиц, символам Луны,
Пугающей затменьями Европу.

Приходит ночь обугленного лета,
Не объясняя: к худу ли, к добру
Проносится хвостатая комета,
Как очумевший кочет по двору.

Но указанья в отсветах денниц
Проникновенны, потому неярки,
Как тень полуопущенных ресниц,
Как «Отче наш» при тающем огарке,

Как знак, где море, облегая мыс,
Негромко, потому проникновенно,
Не искажая толкованьем смысл,
Читает вслух послания вселенной.

***

Пройди тропой и не сойди с тропы,
Услышь толчки неугомонной крови,
Найди врага, достойного борьбы,
И стань с его достоинствами вровень.

И поступай не для, а вопреки,
Забей хитами баховскую фугу.
Забыв ребячьи игры в поддавки,
Найдёшь врага и потеряешь друга.

И жить начнёшь в расчётливой вражде,
И строить речь, подобно афоризму,
И подниматься над собой в беде.
И расширять победами харизму,

Сжигать печаль в мистическом огне…
И плохо спать, не ведая блаженства.
А друг твой будет, молча, в стороне
Тебе желать добра и совершенства.

***

…И снова мы на разных берегах.
Но есть мосты!
Нас примиряя в спорах,
Они стоят на каменных быках,
Или гудят на арочных опорах.

А есть ещё мосты, что никому
Не видимы. Их заживо сжигают
И оставляют в пепле и дыму,
Когда, спеша, от прошлого сбегают.

Но память выметает из углов
Клочки то писем, то цитат блокнотных,
Чтоб возвратить к переоценке слов,
Мотивов и путей бесповоротных.

По истеченью многих лет подряд
Поймёшь у края бездны золотушной,
Мосты, как рукописи, не горят,
Лишь тают, словно поцелуй воздушный.

***

Жгут листья с самого утра
И дымом дышат этажи,
И пляшут огоньки костра,
Как будто прожигают жизнь.

А дворник, словно аноним,
Подпортив колеры золой,
Колдует весело над ним
У ведьмы отнятой метлой.

Зачем мы к жизни рождены?
Зачем из жизни мы уйдём?
Осенний дым летуч, как сны,
Но горек даже под дождем.

Морщинки возле сжатых губ,
Пропахло сыростью пальто.
Иль дым отечества не люб,
Или отечество не то?..

***

Как восклицанье – луч на маяке,
И башня – как воздетый к небу палец.
На мостике любой морской скиталец
С ним говорит на общем языке,
То звуковых, то световых сигналов,
То лоции обещанных причалов,
Что в будущем. И столь же – вдалеке.

Был яркий день, и лёгкий катер бел,
Июльский полдень щурился на пристань,
На готику грузоподъемных стрел.
И я сродни заправскому туристу,
Не только облик твой запечатлел,
Но, кажется, и возглас удивленья.
Мой объектив остановил мгновенье.

Маяк сквозь дырку круглую глядел
От бублика спасательного круга.

Нет маяков, похожих друг на друга
Не только формой, – каждому дано
Иметь лишь им присущее свеченье.
И это братство объединено
Обетом: всем светить без исключенья.

Свети и ты. Я буду здесь, пока,
Как прежде, не притянется рука
К руке.
У моря жду погоды
Под долгое мычанье маяка,
Под медленно клубящиеся годы.

***

Сейчас блеснув, свети всегда
Над кромкой бытия,
Гори, гори, моя звезда.
А, может, – не моя.

Ты выше тёмных тополей
Восходишь. И тогда
Ты – символ.
           Значит, быть моей
Не сможешь никогда?

Парсеки вечной высоты –
Неодолимый мост.
Но альфа и омега ты,
В скопленье прочих звёзд.

Я жду прихода твоего,
Чтоб вновь открылось мне,
Как прибывает волшебство
К затронутой струне,

Как ветру мыслится камыш,
И снегу – снегири.
О чём так долго ты молчишь?
Не отвечай – гори!

Однажды гляну из окна:
Небесный алфавит
Простёрт.
           А та? Где та – одна?
Да вот она: парит!..

***

Серебрится лужица,
Блещет чайной ложечкой.
Что сейчас получится,
То потом не сложится.

Свищет над распутицей
Ласточка-бездомница.
Было – не забудется.
Будет – не запомнится.

В понедельник, в среду ли
Непогода охала…
Всё не так, как следует,
Всё вокруг да около.