АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

«ЭТА МЕРА – ПО МНЕ». ЭСТЕТИЗМ И ДЕРЗНОВЕНИЕ ТАТЬЯНЫ АКСЁНОВОЙ
(Татьяна Аксёнова, Преломление света. – М., Московская городская организация Союза писателей России, 2019)

Когда я размышляю о названии новой книги Татьяны Аксёновой, я сталкиваюсь с таким явлением, как двойственность бытия. Банальное и хорошо известное понятие из мира физики, эмигрировав в область поэзии, становится ярким и небанальным. Это своего рода поэтическое «преломление» научной терминологии. Поэзия и физика шагают рука об руку, например, в таких природных явлениях, как радуга и северное сияние. Татьяна Аксёнова – женщина интеллигентная. У неё была не простая жизнь, но она сумела сохранить в себе чувство прекрасного. Татьяна пишет, в основном, «о высоком». Вы не услышите в её стихах подробностей быта, серых будней – того, что не возвышает душу, а, наоборот, приземляет её. Книга «Преломление света» представляет дарование поэта в динамическом разнообразии. Изначальный свет, бытующий в душе человека, преломляется по мере преодоления им ступеней судьбы. И, преображённый, является нам в энергетичном напитке стихотворных строк.

Татьяна Аксёнова, иногда прибавляющая к своей фамилии имя своего прадеда, француза Жан-Бернара, великолепно читает свои стихи, виртуозно владеет слогом. Яркая, экспансивная брюнетка. Она умеет наполнять слова недюжинной энергетикой, отзвуки которой слышатся в её голосе даже тогда, когда она просто с вами говорит о чём-то постороннем или потустороннем. Татьяна Аксёнова – поэт «цветаевской» закалки и закваски. Стало уже привычным делить поэтов женского пола на «ахматовскую» и «цветаевскую» линии. При этом бросается в глаза, что поэтесс, тяготеющих по стилистике произведений и образу мыслей к Марине Цветаевой, в литературе на порядок меньше. Цветаевский темперамент редок и опасен для его обладательниц. Тем ценнее для нас одинокие представительницы прекрасной ярости, «ни в чем не знающие меры», живущие взахлёб и часто вразнос. Особо выделяется в книге стихотворение, написанное Аксёновой от имени Цветаевой. Такое «нахальство» оставляет глубокий след в душе читателя: помимо дерзновения, в стихах всё решает качество изложения. Трудно, говоря от имени великих, не скатиться на фальшь. Мне кажется, Татьяне эта «авантюра» удалась, хотя она многим рисковала, многое поставила на кон. «Горит на небе новая звезда – её зажгли, конечно, хулиганы», – писал Валентин Гафт. Татьяна Аксёнова порой предстает в своих стихах вот таким хулиганом, в женском обличье.

Закатилась звезда его:
И певцом, и во сне…
Я – Марина Цветаева.
Эта мера – по мне.

Эта мера безмерная –
Что колодец без дна.
Я давно – суеверная,
И подавно – одна

Средь созвездий затеряна,
Ярче прочих горю!..
Райнер, я не уверена,
Что с тобой говорю…

Заклиная звезду твою,
Простираю лучи –
Обнимаю, как думаю.
Только ты – не молчи!

Будь мне добрым советчиком,
Другом – больше! – родным
Братом, мужем невенчанным,
Эхом – долгим, как дым

От пожарища горнего,
Что в чистилище – лют…
Райнер, выпьем отборного,
Ибо там не нальют!..

Я одного из ста его
Поцелую в уста.
Я – Марина Цветаева:
Мне остаться – отстать…

Знаю, меркой надгробною
Не измерить цветка –
Даже формулу пробную
За Творца не соткать.

Этот мир – он – изнаночный.
В нём, кто мёртвый – живой…
Шлю письмо тебе – с нарочным:
Со своей головой.

Стихотворная переписка Марины Цветаевой с Рильке справедливо считается одной из вершин мировой поэзии ХХ века. И трудно было даже помыслить о том, что кто-то отважится войти в этот исторический контекст со своим голосом, как это сделала Татьяна Аксёнова. Слишком велик риск опростоволоситься в очном противостоянии с двумя признанными гениями. Но Татьяна Аксёнова справилась со своей сверхзадачей. А победителей, как известно, не судят. Справедливости ради замечу, что стихов такого уровня в книге немного.

Поэзия, согласно Аксёновой, – своего рода заповедник. Книга «Преломление света» много и подробно рассказывает о жизни и деятельности таких поэтов, как Сергей Есенин, Иннокентий Анненский, Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Георгий Иванов, Марина Цветаева, Райнер Мария Рильке, Осип Мандельштам, Тарас Шевченко, Александр Блок, Александр Пушкин… Но не только поэзия интересна Татьяне Аксёновой. Среди её персонажей – и юный Моцарт, встречающийся с Гёте, и композитор Алябьев, и танцовщицы Анна Павлова и Айседора Дункан… Мне нравятся поэты, которые много на себя берут, не боятся взвалить на плечи тяжесть не только внутреннего, но и внешнего мира. При всём при том, в лирике Аксёновой чувствуется запас неистраченной доброты и нежности. Русская женщина с французской внешностью и темпераментом, она, безусловно, не может не писать о Франции. Об этом свидетельствуют такие стихи, как «Эйфелевой башне», «В Нотр-Дам», «По весне в Люксембургском саду», «Рижанка-парижанка» и ряд других. Человек открытый и жизнерадостный, Татьяна Аксёнова много путешествует. В книге «Преломление света» представлены стихи, навеянные поездками в Болгарию и на Украину. Периодически у Татьяны прорывается некая «советскость» мышления. Недостаток это или достоинство – решайте сами.

С Цветаевой Аксёнову роднит ещё и трепетное внимание к слову в звуке. Она читает свои стихи не хуже наших знаменитых шестидесятников – звонко, напористо, элегантно, артистично. Она – прирождённая актриса. Хотя, рискну предположить, стихи Аксёновой пишутся ради самих себя, а не ради грядущего прочтения на сцене. Это и сообщает им взыскующее себя качество. Много стихов, вошедших в книгу, навеяно русскими народными, фольклорными мотивами. Это ещё одна из граней поэтического таланта Татьяны Аксёновой. В её мировоззрении добро и зло равновелики и побеждают попеременно. А закончить свой рассказ о новой книге Татьяны Аксёновой мне хочется вот этими негромкими стихами:

Улеглась дорожная шумиха.
Выкопал картошку стройотряд.
Кромкой поля, траурно и тихо,
Домики безлюдные стоят…

Остывают комья чернозёма,
Диких уток тянется строка
По реке тяжёлой, незнакомой.
(Скользко на мостках, наверняка…)

А вчера она была иною,
А вчера журчали соловьи,
Щедро раскрывали надо мною
Облака объятия свои!..

А сегодня – руки растираю
Над костром, глотающим туман.
Без конца как будто жизнь, без края,
И за кромкой неба – закрома…

Улеглась дорожная тревога.
Никаких гостей навеселе…
Буду клубни печь за-ради Бога
На древесно-травяной золе!

Выйдет чей-то пёс из-за бурьяна,
Весь в репьях, и сядет у огня.
Нынче звёзды как-то слёзно-пьяно,
С сожаленьем, смотрят на меня…