ТАТЬЯНА АКСЁНОВА

ЛИСТОВКАМИ В КАЛЕНДАРЕ

***

Покуда мы живы –
Тяжёлый трёхдольник Некрасова
Литанией русской
тревожит посевы земли!

И, будучи лживым,
Возводит лихую напраслину
На нас в захолустье
Европы народ, что глумлив,

За то, что мы живы!
За это – анафема! Горе нам!
Но сунься с мечом –
Так, наверно, сотрём в порошок…

А если паршиво –
Споём Аполлона Григорьева –
Плач по семиструнной Руси,
кому здесь хорошо!

Не точим ножи мы –
В хозяйстве не надобны, вроде бы.
Руками хлеба преломляем,
достав из печи…

Покуда мы живы,
Мы счастливы счастьем юродивым –
Любить свою родину,
Лишь рукава засучив…

ПЛАЧ ПО ОРФЕЮ И ЭВРИДИКЕ

Ужасный век! Ужасные сердца!
Эринии не сводят глаз с певца,
Сизиф на камень сел, остановилось время,
На колесе распятый Иксион
Заслушался Орфея – это он
Запел в аду, боготворимый всеми…

Бог прилетел, но гимнов не принёс.
А сколько у него ещё колёс,
Условий, испытаний для влюблённых,
Галер, олимпов, стиксов – хоровод?
Лишь тот любви достоин, кто пройдёт
Все непреодолимые заслоны!

Играй, Орфей, на арфе, сладко пой,
Фракийкам не расправиться с тобой,
Пока хариты тешатся с Хароном,
И я, подруга муз, горю стихом,
По Эвридике плача, в горле ком
В процессии глотаю похоронной…

СЕЗОННОЕ

Лёг туман рубахой на овраги,
Скрыл, что небо сходится с землёй…
Если я глотну разок из фляги –
Снежным паром выдох окаймлён!

Я себя не чувствую неловко,
Даже если брод в овраге – бред.
Догорели «серные» головки,
Лишь стволы чернеют в ноябре…

Чайник чабреца с душистой мятой
Успокоит мыслей чехарду,
Остановит кашель непримятый
В жарком, антарктическом аду.

А в метаньи на подушках влажных,
(Будто за ночь выпала роса!),
Остальное кажется неважным,
Как в тумане чьи-то голоса…

Будто эта белая рубаха
Всё накрыла тяжкой пеленой!
Призрак астматического страха
В «не дыши» играется со мной…

О БОЛГАРИИ

Горы белыми крестами,
Снегом замело.
Между снами и не снами –
Спящее село.
Крыты красной черепицей
Светлые дома.
Солнце тянется – напиться,
Горной речкой луч дробится,
И бурлит – сама…
Я Болгарией любуюсь –
Вышивка крестом:
Тянет нитку голубую
В облаке густом
Вышивальщица иголкой –
Зорька, маков цвет!
Знаешь, мак цветёт недолго,
Солнышком согрет…
«Кабы я была царица» –
Смело говорю,
То в Болгарии родиться
Моему царю.
Никогда я на Дунае
Раньше не была,
Но царю в грядущем мае
Дочку б родила,
Кабы я была царица…
Милый, так и знай:
Упорхнула белой птицей
За реку Дунай!

МЫ ПОМЕНЯЕМСЯ МЕСТАМИ?

«Да, были люди в наше время!»
И среди них – не все евреи,
Как Бродский, Рейн иль Пастернак…
Но часто снится: я – вне тела.
Мариной сбыться б не хотела,
И Беллой, в общем-то, никак!..

Мы поменяемся местами
Не потому, что мы устали
Быть пехтурой в плохой игре,
А потому, что наше место
Определяется, известно,
Листовками в календаре

И отрывными, и взрывными,
Дающими поэту имя,
Что выстрелит не в бровь, а в глаз
До славы и до власти падким.
Своей сермяжной правдой-маткой
Поэты молятся за вас…

Своим бунтарским мыслеплодом
Пройдя костры, горнила, воды,
Эпохе придавая смысл,
Мы всё ж местами не махнёмся –
Мы поработать остаёмся
За тех, чьи души вознеслись…

Есть проникающие люди,
И это вам – не хрен на блюде,
Не суицидников братва,
Они – ранениями в сердце
Твоём, прибежище коммерций,
Первопрестольная Москва.

СКАЗОЧКИ УЖАСНЫЕ

«Сказка – ложь, да в ней – намёк…»
А.С. Пушкин

1

Если сон растаявшею птицей
Устремится в тёплые края,
Я сварю воронам чечевицу –
Пусть подавятся, её клюя!

Пусть не каркнет ни одна зараза,
Что тревожный сон мой – не к добру:
Я сама поверила не сразу
В то, что на неделе не умру!

Соль солью на тряпку, пол помою,
Чтобы все напасти – за порог!
Чтобы снова стать самой собою –
От беды что ж не предостерёг?..

Ты спаси меня, царевич, прежде,
Чем успеют жизнь мою забрать:
На тебя сейчас одна надежда.
Невозможно прочим доверять!

А не то, от зависти пьянея,
Нарушая сказочный завет,
Шкурку бросят в печь, и сон – за нею,
И возврата краденому – нет!

2

Мелет Емеля вторую неделю,
Мелко летит крупа…
В проруби звёзды наживкой редели,
Щука была скупа…

Не до посулов ей, не до посылов –
Сверху так намело,
Что если б вытащил кто – попросила б
Ведьмино помело!

И улетела б! Емеля, икая,
Всё на печи лежал,
Не понимая – откуда такая
Гордость у падежа:

«Чем тут гордиться?» – смеялись черти.
«Ленью, а чем ещё?»
Вспомнил об иностранке Герде,
Слёзы утёр со щёк:

«Вот ведь, всё ищет бродягу Кая!..
Я ж на лежанке – тут!»
В проруби щука звездой мелькает,
Снежный ловя салют…

Словно безволен и обездвижен –
Не разогнать ворон!
Слёзы стекают всё ниже и ниже –
Действует приворот, –

Мелет Емеля всю чушь собачью,
Смотрит соседке в рот…
Герду б любил – поступил иначе,
Действует приворот!

Даже не встать за водой на прорубь,
Щуку не изловить!
Гордую лень победить попробуй,
Герду посмей любить!