Шел парусник ветром гоним
В загоризонтную эру,
И молча следили за ним
Гребцы позабыв про галеру.

Эпохи живой океан
Катился тяжелой волною,
И таяли за кармою
Руины покинутых стран.

Обломки печальных армад
Погибших, но непобедимых
И умерших лиц пантомимы
Тянули куда-то назад.

И ветра томительный стон
Блуждал между весел галеры.
Плыл парусник!… Да это ж - сон!
Но сон - зарождение веры.

Вот парусник скрылся. И вновь
Гребцы свою песню запели,
Уключины в такт им скрипели,
Ладони истертые в кровь
Ворочали трудные весла.

***

Не спит от долгой боли сердце…
… бредя сквозь реберный конвой
все отмыкать в пустоты дверцы,
и каждой клеточкой живой
то цепенеть, то звать наружу
полудыханием скользя,
и тишину, немея, слушать,
и в тишине искать себя.

МЕТАМОРФОЗЫ

То чувствую, что я
посередине цирка
И жестким стеком правлю
бег прирученных львов.
И внутренний их круг
железнее, чем циркуль.
А внешний правит круг толпа границей звука,
в котором все смешалось:
и всхлип,
и смех,
и рев.
А то, смиряя гнев
природный, ни на волос
Не сбиться чтоб с пути -
куда укажет стек -
Бросаюсь. В это время
потусторонний голос,
равновеликий голос,
Мой номер комментирует
так, словно цирк наполнен
толпой самодовольно
бесчувственных калек.
Холопский слышу хохот
над собственной свободой -
Ни жилочка, ни мускул
Безвольных душ и рук
В сочувствии не дрогнут…
Но страсти схлынут орды -
Я - царь своей природы,
И я - тот голос сверху, -
себе же объявляю,
хоть знаю - не последний,
ни льву, ни дрессировщику,
но все-таки смертельный,
совсем смертельный
трюк.

В ГАЛЕРЕЕ УФФИЦИ

В галерее Уффици
Мраморные лица.
То ли вглядываться,
То ли поклониться?..
То ли руку протянув,
Погладить камень,
То ли мимо шастать,
Перебирая глазами
Словно на эскалаторе
В глубь веков, -
Плывем в фарватере
Промеж умов.
Ничего нового,
Ничего старого,
Ничего гигантского,
Ничего малого.
Все что было - будет,
И есть всегда.
Вечность - словно вокзал,
с которого
никуда не идут поезда.

***

в помин о художнике И.Ф. Шерстобитове

Мое одиночество бродит по комнате
И натыкается на предметы.
Они вопрошают:
- Вы помните?
Помните…
… нас?
Но не получают ответа.
Напрасно ему расставляют капканы
Уютное кресло, и нега дивана
Перекрывает дорогу ему.
И не понятно слепому уму -
Как оно ходит сквозь вещи
и вещи,
И принимает
минуты
за вечность.

БЕССОННИЦА

Я сплю, и мне снится, что сон мне не снится,
И смотрит в зрачки мне беззвучная птица.
Ах мне бы забыться, ах мне б отрешиться…
Ах, мне бы за птицей в полет устремиться

В ночную, щемящую черную пропасть,
Но времени вечного жесткая лопасть
Меня завернула - и я каменею,
Немею и даже исчезнуть не смею.

И смотрит в зрачки мне беззвучная птица,
И тянет так с птицей в единое слиться,
И снится, что сплю я, а сон мне не снится,
И сердце не бьется - боится разбиться.

СОФИЯ ПАЛЕОЛОГ
(Рим)

О, теплый свет, о свет караррский
От мрамора, и сад им налитой,
Шумит искрящейся листвой,
Пронизанною белой краской,
И шорохом следит за той,
Что греческою сиротой,
Вскормленной римскою чужбиной,
Уже загадана женой
Для русской ветви ястребиной.

И стонет веткой на изломе
Ее, еще девичий взгляд,
Приемлют нежные ладони
Окровавленных вер разлад.

О, дщерь погибшей Византии -
(забытый и тяжелый слог) -
Ты эпилог и ты пролог.
О, боль, крещеная Софией!..
Католиков пустой подлог.
Готовит взлет Палеолог,
Что б пасть в века,
Как капля соли
На развороченную рану
И поднести российской доле
Внучка - четвертого Ивана.

СОФИЯ ПАЛЕОЛОГ
(Москва)

Еще судьба не решена
Гречаночки лукавой,
Еще не царская жена,
Моя "моррейская" княжна
Ночами бредит славой;
Еще душою не кривит
Посол-торговец Фрязин,
И стол в палатах не накрыт,
И Русь дороги не мостит
В ноябрьские грязи;
Спокоен красный кардинал:
Русь?.. Кажется - нет проще.
Еще он крест не потерял,
Народ еще не хохотал,
Сбежавшийся на площадь.

… но вот уж пояс ворожеи
Ждет Иоанову жену.
Русь русских женщин не жалеет.
Боярский взгляд в щелях чернеет, -
Когда же отойдет ко сну.
Угрюмо царь над спящим сыном
Трясет дремучей бородой.
Во имя власти и России
Умрет Мария молодой.

София в Риме. Тень тенет…
Мелькают над Москвой зарницы -
Предшественниц кровавый след.
Все полумрак и полусвет.
Все ждет царицы и черницы.

***

Дел наших наброски
Судьбы перекрестки
Вдруг наспех перечеркнут,
И спрыгнет с подмостков,
Как мячик подростков, -
Не великан - лилипут.

О, сон мирозданья!
Зачем мне сознанье,
Способное столько вместить?
Я слышу стенанье -
Отцов заклинанье, -
Но что я могу изменить?!

Ползучая вечность
Сосет человечность
И всех поколений река
Играя беспечно
В свою оконечность
Считает минуты-века.

СИЗИФ

Что, Сизиф, удрученный трудом,
Ты над камнем навис, словно гриф,
Распростерший крыло над гуртом, -
Ты работы боишься, Сизиф?

Не страшит Сизифа работа,
Отбеленная солью черного пота,
А страшит его немая руда -
Бесконечно тупого труда.

И наместником мести лежит у колен
Глыба бесчеловечно извечных проблем.