СИНИЧКА

Особо не разгуляешься - одни пятиэтажные коробки. Возле соседнего дома - что-то наподобие садика: кусты с редкими деревьями и едва дышащей лавочкой.
Обычно подростки здесь банально глотают вечера, оставаясь почти незамеченными прохожими. Но сейчас было слишком ветрено и прохладно для "познавательных встреч", и кроме собак, которые жались к подвальным дырам, там никого не было.
Я присела на расписанную лавочку и стала обдумывать предстоящую встречу. Эту работу мне посоветовала подруга: освободилось довольно тепленькое местечко преподавателя, но у директора было ещё два претендента. Подруга настолько меня расхвалила, что директор согласилась со мной встретиться. Я понимала, что нужно выглядеть слишком предприимчивой, слишком жизнерадостной и слишком перспективной, чтобы показаться более менее хорошим работником, но почему-то в этот серый будничный день слишком хотелось только спать.
Неожиданно я заметила очень странную картину. Мужчина средних лет бросал свою кепку на землю, затем поднимал её и снова аккуратно бросал. Кепка иногда попадала на низкорослые кусты и смешно на них повисала, тогда мужчина снимал её и снова бросал. Заинтригованная, я подошла поближе и увидела, что таким образом он пытался поймать синичку.
-Это ваша синичка? - мой вопрос смутил птицелова. Он поднял кепку, вытрусил, одел и равнодушно ответил:
-Она выпорхнула, а крыло не зажило ещё. Это соседская, он её вон в том голубятнике в клетке держал.
Я посмотрела на старенькую голубятню, забившуюся между сутулыми гаражами. Её хозяин сидел на ветхой лесенке, курил и ухмылялся:
- Гриша, да оставь ты её, как ни будь перезимует!
Видно было, что летать синичке тяжело и она, ныряя в куст, скакала по тоненьким веточкам. Казалось, протяни руку - и она твоя. Я поудобнее устроилась на лавочке и стала наблюдать, как бестолковый Гриша только пугает бедное создание своей старой кепкой. Такая глупая синичка, будет сидеть и ждать пока её накроет эта серая клетчатая махина! Гриша в очередной раз отряхнул от листьев кепку, одел её, но завидев поблизости объект охоты, машинально бросал в него головной убор.
Я не заметила, как стала откровенно над ним смеяться, вместе с подошедшими к голубятне ещё двумя дымящими мужичками, но один сжалившийся зритель, взяв Гришу под руку, оттащил от желанной пичужки. Они поравнялись с компанией, ещё раз все дружно засмеялись, и не спеша, скрылись за поворотом.
Хозяин закрыл голубятню, спрятал лестницу в гараже, затем закрыл гараж и тоже ушел. Мне стало скучно и даже грустно. От назойливого ветра дрожь пробежала по всему телу. Я вспомнила о предстоящей встрече, и что-то неприятно сжалось в районе солнечного сплетения.
Вдруг две блестящие черные бусинки поймали мой взгляд. Она прыгала по полусгнившим листьям в метре от меня, и всем своим незамысловатым, но ярким оперением приговаривала:
- Поймай меня, поймай!
Оглянувшись по сторонам, я сняла берет и…Через пять минут я поняла, что недооценила Гришу и зря над ним смеялась - его кепка приземлялась хотя бы недалеко от синички, мой же берет заносило ветром вообще в противоположную сторону. Хитромудрая пташка, сверкая своей желтой грудкой, заманивала меня в какие-то непроходимые кусты и я, царапая куртку, ботинки и кисти рук тянулась к ней, как глупое дитя. В какой-то момент я решалась уйти; побеждено разворачиваясь, шагала к своему дому, но эта маленькая прелесть перелетала на редкий, одиноко стоящий куст и своими тончайшими коготками щекотала мой, до сих пор никак не обнаруживаемый азарт.
Я глянула на часы. Через десять минут я должна была выходить из дому, одетая, причесанная, пообедавшая- в общем готовая к важной встрече.
" Ничего, поеду так"- подумала я и удивилась такому решению.
И вдруг меня осенило! Если попробовать накрыть её не каким то беретом, а целой курткой? Наверняка получится!
Теперь берет одиноко валялся на желтовато-серой листве, а куртка то повисала на кустах, то неуклюже приземлялась на листья. Странное раздражение и злость сжимали мое озябшее тело. Красные от холода руки в тонких алых царапинах алчно желали этот крошечный цветной комочек. В какой то момент я поймала себя на мысли, что не ощущаю холода, хотя понимаю что замерзла. О последствиях думать вообще не хотелось. Сейчас их просто не существовало, также как и моих часов, которые давно показывали, что на встречу я опоздала. Зато перед глазами прыгало это "чудо природы" и смеялось, я слышала, смеялось надо мной:
- Не поймаешь, не поймаешь!
Провалявшись полторы недели с гнойно-красным горлом и температурой не ниже 38, я поняла всю тупость пословицы " Лучше синица в руке, чем журавль в небе".Особенно было обидно за подругу, которая позвонила в тот же вечер:
- Ну, как все прошло?
- Никак…
- В смысле?
- Я не поехала на встречу.
- Почему?
- Не получилось…
Она обижено положила трубку, а я почувствовала себя полной идиоткой.
Когда от ангины осталось только першение в горле, я настойчиво пригласила подругу ук себе, желая все объяснить. Мы мило болтали, и я никак не могла перейти к главной теме, словно собиралась признаться в каком-то редком, но очень страшном грехе . не выдержав, она первая спросила причину и я быстро все рассказала, стараясь быть откровенной и понятной. Во время моих излияний она несколько раз расплывалась в насмешливой улыбке, а потом спросила:
-Зачем тебе нужна была эта дурацкая синичка?
-Не знаю, - ответила.
Она радостно сообщила, что директрису уболтала все - таки встретится со мной, но, уходя, сказала одну глупость, подорвавшую нашу дружбу:
-На будущее: если тебе пришлось задержаться с каким-то симпатичным хлопцем, не надо мне рассказывать сказки про синичек, хорошо?
Я кивнула и поспешила закрыть дверь. Именно тогда поняла, что хуже неверия и непонимания в жизни ничего не может быть.
Одеваясь, чтобы пойти за хлебом, ухмыльнулась про себя: " А вдруг она опять там? Ну и что? - тянулась мысль, - мне то какое дело?"
Свежий хлеб соблазнительно пах из кулечка и напоминал о времени обеда.
Любопытство, водящее за нос, зачастую является корнем всех проблем человечества. Я стала в нескольких шагах от маленького костлявого комочка с пару десятками перьев и пыталась вспомнить, где видела в последний раз рогатку.
Вспомнилось, как в детстве, когда мой дедушка стрелял воробьев из воздушки, я плакала бабушке в передник и обзывала мордатого кота Кицыка,который хрустел потом воробьиными косточками. Сейчас же, позабыв о несъеденном обеде и недолеченной ангине, я мчалась на другой конец города, придумывая причину, по которой дедушка должен был бы вручить мне воздушку, как вручают градусник человеку с температурой. Как назло в голову ничего умного не лезло. Хотелось рассказать правду: "Я ненавижу эту гадкую синичку. Просто так ненавижу. Как ненавидят мышь, которая перебегает на твоих глазах к себе в норку. И не потому, что тебе жалко пару крошек для это серенькой твари, а потому, что не можешь её поймать.
Я наплела деду про какой то конкурс, который собираюсь устроить у себя в квартире на Новый Год. Ребята будут состязаться в стрельбе по спичечным коробкам и консервным банкам, и наличие воздушки просто жизненно-важно. Дедушка напоил меня чаем, откинулся на спинку стула и тревожным голосом спросил:
- Я понимаю, время сейчас тяжелое…Ты в кого стрелять собралась?
Не знаю почему, но от того, что он не поверил в мои бредни, мне стало приятно. Я тут же разоткровенничалась.
-Понимаешь, дедушка, мне нужно птичку одну убить. Нисколько не удивившись, дед заблестел маленькими карими глазами и тут же сделал мне предложение.
-Ты можешь не одну, а штук пять убить! Бери воздушку и постреляй в воробьев.
Я огорченно опустила голову.
- Я хочу убить только одну птичку!
- И что же за птичка такая?
- Синичка, которая плохо летает…
- Ну, в синичек лучше не стрелять. Их мало, к тому же они красивые.
Последнее слово прорвало внутри меня плотину, и горячие слезы поползли по щекам.
Выслушав мой странный рассказ, дедушка понимающе улыбнулся.
-Ну и что? Все в порядке, просто ты настоящая охотница.
-Кто?! Разве охотники ненавидят свои жертвы?
-Ещё как! - ответил дедушка с видом опытного охотника.
Я задумалась. Вспомнились картины из детства, когда пытаясь удить рыбу, быстрее научилась ловить лягушек и складывала их туда же, куда дед рыбу. На диких уток тоже не могла спокойно смотреть - плавала за ними, даже ныряла. Когда подросла, обзавелась ловушкой для птиц и ловила щеглов, синичек, скворцов. Пыталась их приручить, если не получалось-выпускала. Но все же к этой синичке я испытывала нечто другое, ранее неизведанное, словно в ней таилась заноза, так измучившая мою ранимую душу.
-Что мне делать?
Дед кряхтя принес пневматическую винтовку. До сих пор незнакомое чувство жалости к невинному существу подкатило под сердце.Увидев это, пусть не такое грозное, но все же черное, гладкое,равнодушное оружие, я будто бы очнулась от сна под названием "Ненавижу синичку".
За что?
За то, что она по какой-то причине облюбовала эти кусты возле дома?
За то, что заманчиво выглядит?
За то, что не может улететь из-за незажившего крыла?
За то, что во мне зачахла охотница?
За то, что в моем сердце есть скрытая проблема?
За то, что я хочу иметь то, что мне на самом деле не нужно.
Увидев растерянность и заметив потепление в моих глазах, дед положил воздушку на стол.
-Я так и знал, что ты передумаешь. Ты настоящая охотница - без причины никогда не стреляешь. Закрывая за мной старую, скрипучую калитку, дедушка был доволен, что я его навестила, и на прощание сказал:
-Кстати, синички очень любят сало.
На следующий день, после обеда я сидела на лавочке и смотрела на куст, утыканный салом. Моя новая знакомая игриво перепрыгивала с ветки на ветку, но сало никак не находила. Какая то другая синичка уже отщипывала лакомство. На мгновение я представила себя с винтовкой, с лицом искаженным ненавистью, целящейся в одно их этих забавных крошечных созданий. Как это было далеко от меня, словно я выздоровела, а заболела кажется тогда, когда согласилась попробовать устроиться на работу, которая совсем не под силу. Я позвонила директору, извинившись, отменила встречу, и тактично объяснила, что ещё не готова к такой работе. Ну, какой из меня преподаватель? Если я что-то и умею, это ещё не значит, что смогу научить этому сразу тридцать человек. Знать - это одно, а учить - целая наука. Жаль, что подруга посчитала меня безвольным человеком, впрочем, это её право.
На лавочку опустился мой второй новый знакомый, Гриша.
"Если начнет опять ловить синичку, схвачу кепку и убегу" - подумала я. Но подвипившый Гриша спокойно любовался уже на трех синичек, кромсающих сало.
- А где же наша? А, вон она! Крылышко то ещё не зажило…Ничего, перезимует.