***

Я ЕДУ В БОЛИВИЮ

Я еду в Боливию
Месть,
Месть!
Ты делаешь вдох
Дым,
Пар!
Вагонный мертвец
Там,
Здесь!
Я еду в Египет
Стал
Стар!
Наш Остров Свобод
Был,
Сплыл!
Молчащих ягнят
Смех,
Шерсть!
Покойник сказал:
"Будь
Жив!"
Я еду в Боливию
Месть,
Месть!

***

ПРЕДЕЛЬНЫЕ СМЫСЛЫ ВЕЩЕЙ

По улице девочка шла.
Какую-то сумку нашла.
Открыла. А там, как назло,
Лежало вселенское зло.
Лежали: моральный закон,
Смешной поролоновый слон,
Еще пара древних монет,
Завернутый в плащ пистолет,
И звездное небо (в кульке),
Ладонь на горячей щеке,
Абстракции дальних морей,
Песцовые шкурки зверей,
Коричневый теплый предмет,
Квитанция на пистолет,
Фарфоровых блюд карнавал,
Квитанция на самосвал,
Ребенок на фото (в саду),
Следы на заснеженном льду,
Огромный глухой телефон,
Тревожный полуденный сон,
Свободные воля и власть,
Пиковая черная масть,
Один неудачный аборт,
Покрытье на теннисный корт,
Растрепанный женский парик,
И потный мужской дождевик,
Рыбацкая глупая снасть,
Заботливо-сонная власть,
Предельные смыслы вещей,
Заслуги, любовь и Кощей,
Отгадки, шарады, полки,
Капканы, буи, огоньки,
Остывшие за ночь костры,
Набитые снедью шатры,
Полоски железных дорог,
Сердечных сосудов порок,
Страница бессмысленных слов,
Отсутствие всяких основ…

Я видел, как девочка та
Шагнула спокойно с моста.
На шее висел - телефон,
В руках поролоновый слон.
Над речкой светила луна.
Так ярко! До самого дна!

***

НЕТ БЕЗУМИЯ

Ренессанс…
На окне, отрезая ухо,
Разложи дорогой пасьянс;
Нашествие мирового духа.

Провансаль…
Черепа и слоновьи бивни,
Вместо глаз дорогой хрусталь;
Диалектики злые ливни.

Нарьян-Мар…
По щеке покатились стразы.
Получи безграничный дар -
Заблудившийся напрочь разум!

***

ЛОПАСТИ РАЗУМА

Как Гоголь, царапая гроб,
Я лезу себе на плечо.
Падение в рыхлый сугроб
Всегда для меня горячо.

Массивный и нудный сюжет
Проявленных кем-то тревог…
Как Гоголь, царапая свет,
Я рву крестовину дорог!

***

ИНДЕЕЦ

Кену Кизи

Повис топор гнетущей тишины;
В кровавых родах отходили воды.
Как рвотные перцепции природы -
Мужчины, не пришедшие с войны.

Повисла сталь, уродливой рукой
Швыряя угли произвольной формы,
В сетях статей краеугольной нормы -
Невидной вечности невиданный покой.

Повисли шторы, сон развел мосты,
Я выпил спирт из многогранной кружки.
Большой индеец тянется к подушке,
Навек лишаясь вечной немоты…

***

ПИСЬМО СЕЛЬМЕ БЛЕР

Здравствуйте, Сельма. Я маленький мук.
Я маленький танк на задворках Урала.
Моя тишина - это сильный испуг
В сырой раздевалке спортзала.

Здравствуйте, Сельма. Я тонкий стручок
Измеренный внешним мерилом.
Моя голова - это мощный скачок,
Слеза на глазах крокодила.

Здравствуйте, Сельма. Так хочется к вам.
Прижаться и греться с дороги…
Но поздно стонать, покидая вигвам,
У нас слишком разные боги!

***

ЗАПАС ПОСЛЕДНИХ СИЛ

Я человек с большим запасом сил.
Душевных, механических, последних.
Я с древа накопительства вкусил
Огромных льгот. И в паводках весенних
Я человек запасшийся водой
На случай отключения во вторник.
Я оптимист, живущий чехардой…
…а за стеной опять скончался дворник.

***

ИЗБА

Я захолустная изба с тремя дверьми
И парой окон.
Я бесконечные слова и мягкий
Из фанеры кокон.
Я не бегу от слепоты и занимаю
У знакомых.
Я вижу, как горят мосты, под ними
Сны, как камертоны.
Я расписанье поездов, идущих под
Откосы веры.
Я захолустная изба из плотной,
Каменной фанеры.

***

ЭКЗОТИКА
(музей восковых скульптур)

На этой выставке уродов
Я чувствовал себя живым.
Я, наконец, не брал аккордов
И не пускал по кругу дым.

Я трогал, щупал и смеялся,
И зло кривляясь, как Ришар,
Над всеми ловко потешался,
И надувался словно шар.

Меня хвалили за радушье
И за чудесный сервелат.
Я не почувствовал удушья,
Когда упал лицом в салат.

Я понял только через месяц
Почем мне стоил лиха фунт…
В музее восковых иллюзий
Никто не понял этот бунт.

***

ЕПОНЗКИЙ ГАРАДАВОТ

Начинается день уютный.
Мухачев выпивает литр.
Мухачев выпивает водку.
Мухачев заедает собой.
Я смеюсь.
Я отчаянно маюсь.
Мухачев выпивает склянку.
И не целясь глядит украдкой
В мой изрядно протухший мозг…

***

АСКОРБИНОВАЯ КИСЛОТА

Единственный больной, сидящий у стола.
Мучительный массаж, а после - процедуры.
Старушка Шнеерзон сегодня умерла;
Не вынесла высот своей температуры.

Веселый душ Шарко, резиновые шланги,
Протянутые вдоль штативов с кислотой.
И снова только сон мне прикрывает фланги,
А голос главврача опять бросает в бой.

Я плаваю во сне, а чаще в нем летаю,
Мне женщины, смеясь, рассказывают сны…
Но где-то через час я мрачно просыпаюсь
И вижу лишь массив облупленной стены.

Единственный больной без страха и упрека
Прикованный к коляске - водитель-инвалид.
Я выплыву однажды из сумрачного дока
Без ног, идей, забот, претензий и обид.

***

РУКИ НА ЭКСПЕРТИЗУ

Это крем для сапог и загара
Это чёрные серп и молот
Это старая грязная шмара
И Медведевой мёртвый холод
Это край где живут медведи
И рекой разливается водка
И с утра дебоширят соседи
И всегда обгорает проводка
Это Ленин в заливе старый
И берёзовый мягкий веник
И Матросов закрывший ставни
И отмена пайка в понедельник
Это кашель сдающего тару
И щепотка песка в могилу
И "катюша" поддавшая жару
И крестьянин, спаливший виллу
Это Кант удалой не в меру
И Руссо написавший сагу
И лицо неизвестной веры
И начальник непьющий брагу
Из ручья умывают руки
Оформляя последнюю визу
Руки Че покидают столицу
Отправляясь на экспертизу

***

СПЕЦХРАН

Он что-то типа бизнес-плана
Сварганил из своей души.
И стал строгать карандаши
В унылом здании спецхрана.

Однажды он взломал замок
На старом сейфе министерском…
а там лежало его сердце
в колючей проволке тревог.

Он долго гнал себя взашей
По мерзлой каменной конторе.
И проступали на ладони
Стигматы от карандашей.

***

ИКРА СЛОВ

Не значат ли названия картин,
Гораздо больше, чем картины в целом?
Я часто попадаю в карантин
И нахожусь под пристальным прицелом.
Не значит ли фамилия жены,
Гораздо больше, чем ее любовник?
Я часто пробираюсь вдоль стены,
Где засыхает и цветет терновник.
Не значит ли утраченный сюжет
Гораздо больше изданного слова.
Я постоянно извергаю бред -
Но он один и есть моя основа!

***

ГОСПОДЬ ОШИБСЯ

Святая простота.
Еще одну вязанку
Подложит Авраам
На жертвенный костер…

Не сотворив креста,
Проснувшись спозаранку,
Прикрыв набрякший срам,
В шезлонге трех сестер
Я закручусь волчком,
Обманывая время,
Потягивая пунш
Под сбивчивую речь.
Всегда под каблучком,
Не попадая в стремя,
На околотках груш
Свою мечту беречь.
Тянуть ее за хвост,
Тащить ее за ворот
И волоком волочь
По лужам и кустам…

К сверхчеловеку мост
Проложит звонкий молот.
Начни свою резню,
Безумец Авраам!

***

ДЕТСТВО

Покажись мне, лихой человек,
Обними меня мать чужая,
Я двуногий, двурукий век
То с одной, то с другой коротаю.
Оглянись-ка, холуй, окрест!
Я под кафелем знаю место,
Где заводится плесень невест
И уходит на кухню детство.

***

ОТЧИСЛЕНИЕ

Я стану землистого цвета.
Деревья меня обнимут.
В картонных коробках вещи
Покинут чудовищный город.
И люди, которых не знаю
Мне выставят счет за жилье.
Вот так много раз случалось.
Я чую закат культуры.
Сквозь площадь бегу вприпрыжку
Так грустно и так обидно.
В великую книгу мертвых
Не вписано имя мое.
Но признаки нового света
Уже появились в тетради,
Уже завернули в газету
По правилам старой игры.
Я снова прыжками сквозь площадь.
С руками землистого цвета.
Подальше от этой планеты
Из склепа университета
Отчислен в иные миры.