Шёл мужик по полю. По ржаному полю Весь в штурпаках шёл. Заблудился, в общем. Воробьи на него садятся, думают: "О! Пугало (в штурпаках потому что)". Мужик шёл.
Видит мужик: пугало в штурпаках, думает: "мужик". Крикнул мужик: "Эй!". А то - пугало. А пугало молчит, думает: "Ой! Мужик".

Стоит в поле пугало. Во ржаном поле в штурпаках. Воробьи на него не садятся, думают: мужик. А пугало думает: "Заблудился я, в штурпаках весь". Слышит он: "Эй!". А то мужик стоит, орёт - заблудился, значит, - воробьи жить не дают. Думает: "Наверное, эхо". Видит: а там - "пугало" всё в воробьях ходит. И подумало пугало: "Значит, мужик этот - пугало, раз воробьи на него садятся. Я - мужик!"

Шёл пугало. Заблудился. Видит: мужик от воробьёв отбивается. Кричит ему пугало: "Эй! Да ты пугало! Воробьи на тебя садятся". Пошёл пугало дальше, куда шёл. А вот мужик запутался совсем: "А я, выходит, пугало? А ты, выходит, мужик?"
Правда, пугало подумал, что он встретил пугало. А мужик подумал, что то был мужик...
... воробьи вообще ничего не думают. Садятся на них, да штурпаки клюют: ФИЛОСОФИЯ ИМ ЧУЖДА.