***

ГОЛОГРАФИЯ СЛОВ

Всё сказано давно.
Но воробьями
летят на снег забытые слова:
"за белыми ветрами ворог вянет,
в краю бенгальских тигров и лаванд
молчание под знаком волопаса
течёт с ладоней Свати на алтарь..."
Чудно летят слова близ Храма Спаса,
на брошенный под ноги календарь -
в квартал ума.
Но зов снегов неистов -
вот-вот сомнёт обыденную близь,
рассудок превращая в аутиста.
И лучше без рассудка обойтись,
пока листает сумрачные чувства
в изнанке крыльев спящий махаон,
и струнная мелодия искусства
безумцами поставлена на кон.
Всё сказано.
Иллюзии безумцев
сильнее гравитации ума -
поверх привычных мыслей и презумпций,
сквозь дух животный и свечной туман
спешат туда, где девственны Кумары,
но если упадут, то в пекло слов,
сгорая до проклятья - в кулуарах,
в безликом сонме схожих голосов.

***

Может, там далеко -
в сердцевине лесов
Греют тысячи солнц
каждый камешек доли,
А в декабрьский пунш
из несказанных слов
Добавляет судьба
кислый ломтик неволи.

От тебя до меня -
миллионы миров,
Миллионы улиток,
ползущих на север.
От тебя до меня -
безрассудство ветров…
Но маршрут в небеса -
картой памяти сверен.

***

От волн, что изменили берега,
от пенных кружев юной Афродиты
нас жизни разделяют и века,
и мёртвых звёзд бездонные софиты.

Но боль… она в незримой глубине,
в животном духе с мокрою печатью.
Взорвётся вдруг в тебе или во мне,
пронзая слово крохотною частью -

страданий, предварявших не рассвет -
расцвет цивилизаций, их упадок.
И… словно кто-то смотрит нам вослед,
разглядывая будущий осадок.

 

***

От Колизея пахнет рыбой.
И тень от дома золотого
глазеет призрачною глыбой
на виражи живого слова.
Глазеет облаком безродным
на отражение антракта -
в ладони лунной и холодной,
вмещающей судьбу в три такта.

Мертвецки пьяным бродит время…

От усыпальниц в Самарканде
и до египетской гробницы…
Ему рукой подать до Ниццы,
где пролилось живое семя
в сосуд какой-нибудь Миранде.

Надсолнечно сияет злато
волос влюблённой Вероники…
Но знай, в любви другой расплаты
не ищет время - озорник и
любитель вольностей словесных,
знаток безмолвных ожиданий.
Зачем дарить ему в отместку
печаль несбыточных желаний?

Всегда голодным бродит время…

С глазами цвета антрацита,
Со словом - сути однозначной.
Но что тебе его измерить?
Взгляни в лицо его открыто,
пусть визави своим назначит…

***

НО… НЕ ПРОСИ

Нищенкой на дебаркадере
Встречу тебя тёмным вечером.
Вольно в преддверии сатори
Страсти внезапно отвечу я.

Птахой колибри раскрашенной
Выпью любви твоей линию.
Но… не смогу, не упрашивай,
Мир называть твоим именем.

В полночь напьёшься ты допьяна
Чувством моим, словно водкою.
Скрестим тела, а не копья мы -
Буду с тобою я кроткою.

Пленницей буду безвольною,
В ласках - податливой глиной.
Но… не проси, не позволю я,
Мир называть моим именем.

***

ЛЮБОВЬ МОЯ

Не одинока и не безнадёжна
Любовь моя.
Узор её не сложен
Из чёрных линий, связанных в мишень
В протравленном печалями клише.
Не простодушна, может быть опасной
Любовь моя.
Карминовою краской
Перетекает в солнечный рассвет,
Звучанием сердечных кастаньет.
Необъяснима, но и не беспечна
Любовь моя.
Когда мерцают свечи -
На стенах иероглифы разлук
И тени паутину свою ткут -
Я улыбаюсь.
Тень не бесконечна.
И шаль её не покрывает плечи,
Горячие от откровенных ласк.
Любовь даёт мне силы про запас…

***

TRANSCENDENT NIGHT

Ночь слетает
с большой катушки,
не прядётся,
не рвётся звуком.
Чёрной бабочкой
из-под ушка
лунной рыси
над виадуком -
дрогнет,
в воду глагол роняя,
лов бессловицы
не приемля.
Вслед ей - дети
дождя-лентяя
сон для сонь разольют
на Землю.
Выпьет Ночь
до кристаллов соли
пот со лбов
сновиденьем пьяных.
Самым трезвым -
найти позволит
от безумства ума
кальяны,
ложный вакуум
одиноких
растворяя в себе -
осенней.
Ночь сильна,
и в речном потоке
слово
вымолчит -
во спасение…

***

ЛОВЕЦ

Сегодня белою щекой
Меня коснулся ты… Ни звука.
Но на губах - усмешка плута
Змеёй мелькнула. Непокой.

Какие вести ты принёс?
Замёрзла от прикосновенья…
На краткий миг, подобно тени,
Ко мне шагнул из страшных грёз.

Ты собираешь этой ночью
Богам увесистую дань?
Я не сказала: перестань!
То мирра тихо кровоточит…

Я вижу смерть в твоей горсти,
Там снулых рыб немало. Путник,
Давай тебе омою ступни.
А рыб пока что отпусти.

***

СОШЕДШЕМУ

Сошедший в ад своей эпохи,
где у позорного столпа
смакует зрелище, на вдохе,
в едином приступе толпа,
где мнемоническое древо
до корня выедено тлёй,
рождённой из больного зева
империй, сросшихся с Землёй,
где свод законов - камень власти
в слоновьих стенах пирамид,
в асфальт закатан или в пластик,
или в кладбищенский гранит…
Сошедший в ад своей эпохи
с надгробья радужной мечты,
чем ты утешишься на вдохе,
спасаясь от земной тщеты?

***

ЕЩЕ ПОЛТОНА

На платине небес бликует свет,
Но мы с тобой окрашены в разлуку.
Ещё полтона и… страницы нет,
Ещё полдня любви…затем - ни звука.

Привычно бородатые слова
Пойдут с сумой по улицам забвенья.
Мы будем в них, как прежде, узнавать
Свои мечты, отмеченные тенью.

И, может, остроклювая тоска
Проснётся на мгновение - живая.
Но мы, в двух перекрёстках от броска,
Убьём её, встречаться не желая…