ГАЛИНА МАРКЕЛОВА

***

ПИСЬМО В КОТТБУС

Безумный кифаред в припадке струны рвёт -
Он вытеснен в стерильные пространства,
Где к Гегелю спускался Чистый Разум,
Где возрастал боец, который дом Эразма
фугаскою c улыбкою взорвёт…
Теперь здесь крокус с февраля цветёт -
Европространства вид благопристойный -
Вот в Интернет-кафе нудится турок,
Вот гей-парад торжественно идёт…
Но как нам распознать притихших урок
и Марса всплески в их крови отстойной?
О, жизни непременный риск
Какой бы вид не возникал в окошке:
Иль скаты крыш с гулящей русской кошкой,
Иль Коттбуса лесок вдали и речка,
Иль призрак Вавилона в праздник Пурим…
Одно лишь нам дано, аэд, пока живой, не умер,
Уйти в дрожанье звука покаянной речи,
шурша слюдой залётной стрекозы,
покуда Парки не распутают узлы
всамделишных скитаний с виртуальной встречей.
Пускай летает эта стрекоза,
Свой поправляя шлемик космонавта,
Зависнув над твоей кипой и внятно
Читает мир иной структурой глаза,
И склеивает клочья строф в узор анабиоза,
что пыль библиотек хранит для дурака и виртуоза.

***

И пишутся стихи всё реже,
и чётче боль, в суставах скрежет
при скрипе трущихся фонем,
когда евангелию вонмем…
И понимаешь, как изношен
Адамов землеродный аппарат
из гула звук, отцеживающий подряд
без мелкого намёка на нюансы -
синкоп резона в танце гласных
с ударной нотой бытия…
Когда рокочет лития,
невнятно чуешь - вот сознание морщит,
как будто камушек бежит
почти не тронув смысла глади -
но ощущаешь, жив ты Бога ради,
что ждёт, одаривая шансом и тебя
озвучить изуверским, уличным жаргоном
весь пёстрый перечень грехов,
раскаяться и окропить нелживою слезой
прорыв души, чтоб следовать стезёй
любви, протоптанной Господнею стопой.

***

Горит октябрь.
Октавою отлета
Отрепетирован отрезок бытия.
Октябрь горит, как рукопись твоя,
как все мосты, построенные Римом,
и только двое вас -
октябрь и ты -
в единоборстве обернулись дымом.

Как душу бередит угар строфы
прошедшей всей истории извивы.
И время цезарей в моей сгорит руке,
как ветка ясеня огнем неторопливым,
пока туманный Истр томится на курке
метаморфоз и стонов журавлиных.

Когда бы знать,
чем обернется милость
опеки Августа?
Он распорядок дал,
но в октябре сгоревшем заблудилось
преображенье, память обуздав.

Горит октябрь.
Октавою отлета
отрепетирован отрезок бытия.
Октябрь горит, как рукопись моя.

***

КЛАРНЕТИСТУ

Пройди, мой вздох, туннель небытия -
томления души поведай,
будь криком сойки,
опалённым ветром,
шептанием ночного камыша
над норкою резвуньи мышки,
последним звуком - тем, о крышку,
тем, канувшим на глубину,
на дно,
где ничего не слышно
и равно
началу нового строенья звукоряда…
Ну а пока мы вместе, рядом,
кларнету волю дай
и выдумке своей,
что тонких пальцев направляет лёт за звуком,
за перелётом стайки мыслей…
Сбившись с курса,
они сошли с ума
и округлили губы в невозможность
земного поцелуя…
И закрутилась кутерьма,
заёрничало и защебетало
души игривое начало,
где звуков всех таится клад
и заколдован мир, как встарь,
где первозданное звучанье -
кувшинок сон,
коров мычанье -
всё до поры томится.
Нужен вздох
волшебной сказки,
где деву поцелуем принц
освободит от порчи, от дурного глаза
для общего веселья под конец…

***

Капля "Клима" на коже кокотки
повторяет магию Магриба
в пряных зарослях пляжных гераней,
где могли бы
встретиться и мы:
я - ню,
Вы - Альбер Камю...
Но десятком лет позже,
не ранее,
удушает буркун Бугаза,
обжигает песок Басё...
Ты в полосатой пижаме
идёшь к маме -
не дальше пляжа,
не дольше греха,
стона короче,
синкопою в гимне петуха
самой короткой ночи -
мотыльковая экзистенция касания.

***

СТРАДАНИЯ

О, муки жгучие родства,
уродства,
что подспудно зреет,
и в омутах души лелеет
фамильные сценарии афер
под рокот и крученье сфер
незримых…
Мимо, мимо
лети душа от этих мест,
от тёток, дедушек, невест,
невесток, шуринов, зятьёв,
от лести, льющейся взахлёб,
от всей жующей, пьющей своры,
каюк твой праздновать готовой.

Ещё глоток - сорвётся с уст
совкового застолья блюз
о Стеньке Разине, кидающем княжну
да, в набежавшую волну,
а там и утки да два гуся,
и под красным знаменем командир полка,
со страшным скрипом сапоги отчаянно
летят туда, где "акавыто", пьяно "цвитэ тэрэн",
и каждый так в себе уверен!
И партию свою спьяна ведёт
зажав в горсти все семь фальшивых нот…
Народ обычаем един -
сплетеньем свадеб, похорон, крестин и именин.

***

ТРИДЦАТЬ ВТОРОЕ

Перед любимым твоим - роковое: -
рокот волны из ночи -
да в века.
"Не календарная я.
С - высока -
горным обвалом
в ваше столетие стекаю -
в узкий зазор,
междометье
августа,
тридцать первого дня
в знойное,
тридцать второе,
столетья".
Сколько столетий судьбой суждено
быть поминаемой русской Сафо?
Господи, может, и я доживу,
чтоб помянуть тебя в первое
тридцать второе.

***

ВИД СВЕРХУ

Полу влажную подоткнула туча ночная,
залюбовалась своею работой:
домишек родимых гармоники шифера
тянут надсадно ведущую ноту,
а какофония новостроя
зримо зияет взломанным шифром -
библейским - было,
карабкались выше и выше,
да что из этого вышло?
Ах, мегаполис,
что снизу, что сверху
ты вымогаешь внимания -
лишний зигзаг и - судьба перечерчена,
чуждый акцент - и авария.
Вот промелькнули школьные грозы -
набедокурили малость,
но акварельная жажда жасмина
в воздухе раннем осталась…
Непостижимы уроки небесные
чёрствым и вздорным сердцам -
им магистраль вырубай пристрельную,
им переулочки прежние тесны!..
Ну, не кручинься, божия трудница,
песню затягивай нашу, артельную!
Сколько дождей и каких проливала
ты, да, по не высаженным деревцам!

***

Вакхический озноб стихосложенья,
любовь,
коварство,
покаянное скольженье
перстов по лютне, - всё цветок
засушенный,
гербарий,
забытый между строк,
и нужно напряженье,
срок,
цикад полночных вереницы арий,
чтоб зазвенели,
засверкали
в лучах библейских звёзд
магические дали.

***

ПЛАЧ ПО АНЕ ЯБЛОНСКОЙ

До-до-до - боли гуд
Дома - дома - Тут…
Деды, деды, принимайте-ка свою язычницу-
Жертва - лучшее всегда, отличное.
Глядь, взметнулось прямо до небес
Золото волос …остального без…
Здесь, в сенях столетья двадцать первого,
разметнулся порт… аэро,
разгулялись расхождения быта с верой
в До-мо-де-до-во…
Режиссирована не тобой премьера
кро -во - бре -до - ва…
Опоясанная поясом шахида,
зависть темная углём зрачка наводит цель -
чёрную дыру встречай пролётом из Аида…
О, Алла Акбар, того ль хотел?
Разве мудрость твоего послания в Коране
Не любовь, а кровоточащая рана?
Может быть не так уж и не прав Рушди?..