ОСЕНЬ

Ты - говорит - кто?
Я? - говорю…
Заблудилась в индустриальном лесу - озеро, вокруг поросль, а дальше - заводские трубы кирпичные. Заблудилась, и вдруг поняла - осень. Заблудилась посреди красок, меж кленов - таких любимых, ноги взметают ворохи березовых листьев. И уже осенний букет - лист за листом…
Поднимаю глаза - стоит.
Ты - говорит - кто?
Я? - говорю…
И серые-серые внимательные глаза, и чуть седины на висках, и складка на лбу, и морщинки от глаз - хорошо так улыбается. И лист протягивает. Желтый.
И уже шелестит березовый ворох под ногами, и уже осень пахнет табаком чуть заметно, и уже улыбка - в ответ на улыбку.
Ты - говорит - кто?
Я? - говорю…
И близится дымок над кофе в тихом кафе, и шорох страниц книги - посмотри вот это место, и ворохи дисков - послушай на досуге…
И глубокий-глубокий взгляд…
… - прости, небрит…
Звуки джаза слышатся в шорохе осенних листьев, и серое небо отражается в его глазах…
Ты - говорю - кто?
Ну что ты? - говорит. - Это же я…

ЗАКЛЯТИЕ

Всё сбудется, всё сладится, жизнь проживется настоящая, складная, светлая.
Всё найдется и все найдутся. И долгая дорога будет радостной. Вёсны придут длинные, капельные, осени вернутся тёплые, жгучие, пряные. И песни будут петься длинные, и южные вина согреют душу твою зимними вечерами. И будут рядом любимые, и в глазах их будет свет, и руки будут теплыми и нежными, и плечи их будут надежными. И будут дожди летом, и перелески будут отражаться в озерах. И будешь вдыхать запахи сена и зелени, и отпивать горький кофе, и ловить ароматы проходящих женщин… И будешь идти домой гулкими улицами, радуясь каждому вечеру, летнему ли, морозному… И дома будут ждать тебя запахи чая и сдобы, и ужин, и кресла, в которых утонешь, и пледы, и музыка… И будет улыбаться та, без которой нельзя. И будут идти дожди, и будет светить солнце, и будет хмель и никотин в придорожном ресторанчике, и радость победы, и детский смех…
И всё сбудется.
И, пролетая над своим городом, над Исакием и Лаврой, над Воробьевыми горами, над церквушками и водными строками, ты вспомнишь многое и многих. И голоса откликнутся. И придут. И будут с тобой.
И ты поймешь, что все это время Ты Был Счастлив.

АВГУСТ

Я прохожу - а он все сидит. Сидит себе, денег не просит, не гадает. Сидит на самом солнце у ивняка, где рельсы огибают разрушенную водокачку. Где кончается запах вереска и начинаются запахи вокзала - мазут и раскаленное железо, и растревоженная поросль меж рельсами, и тополя.
А мимо проходят люди. Перепрыгивают через рельсы, спотыкаются, балансируют, переступают по шпалам, жмурятся от самого жаркого вокзального солнца, потеют спинами, спешат.
И мир живет своей жизнью - сыплет дождем, цветет вереском и ромашками, кричит воронам и чайками, взлетает утками, расплескивая отражение в прудах. Мир светит звездами и плавится асфальтом, и стучит колесами поездов по ночным перегонам, и взлетает стружками умирающих деревьев, и пахнет смолой, и звенит голосами. Мир шелестит занавесками, сливается в поцелуях, скользит по спинам спадающей простыней, тает дымком недокуренной сигареты. Мир живет, дышит, пьет последний глоток лета, прорастает астрами и пеплом, причаливает поездами из отпусков и роняет первый желтый лист…
А он сидит…
Так и сидит - с листом на коленях…
Так и сидит - посреди августа…

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Спи, малышка, усни.
Видишь, настала ночь.
Спит кот и сыр видит во сне,
и не понимает, зачем ему - коту - сыр,
лучше бы - мышка.
Слышишь, малышка?
Спи.
Спит старая бочка
и дождь стучит в ее рыжие стенки,
и куст жасмина смотрится в рыжую воду
и роняет во сне лепестки.
Спи.
И крот - спит в своем доме.
У старых ворот уснули петли - и не скрипят.
И вороны перестали каркать -
сели на ёлки -
спят.
Спи, малышка.
Уснули ложки
деревянные для варенья.
Видят во сне укроп. Уснули рюмки -
до будущего праздника - умолкли.
И ты спи.
Уснули игрушки - куклы, белки.
Медведи сложили мохнатые лапы
под головы. Закрывай глазки.
Мама расскажет сказку.