ПИРОГ С МИРАБЕЛЬЮ
микропоэма
1.
Скиталец отдался вселенскому пьянству,
Забравшись нечаяно на Эверест,
А плостось в себя спеленала пространство,
И не было лишних посадочных мест -
На пике горы… Это сон злободневный!..
Я вышел на улицу, к дому побрёл…
Ключи зазвинели неврозно и гневно…
Рука потянулась хватать димедрол…
Сознанье проникло в другое сознанье.
Я вышел в пространство отчаяных грёз,
И я из небес получил указанье
Дышать черновой белезной тубероз.
Меня расстреляло подсказками небо,
По тонким каналам веков сообщив,
Что я очутился - где я ещё не был:
Проникнул я в прошлое, впрыгнул я в миф!
Я трогал перила и пыль этажерок,
Касался стоящего там хрусталя…
Я был за решёткой незримых барьеров -
Вокруг зажигались электрополя…
Прошёл из прихожей в гостинную, в спальню…
Одни полосатые стены кругом.
Но тут я увидел в углу, в самом дальнем -
Диван и прелестную девушку в нём…
В изломах кровати - железные змеи,
Кровать инкрустивал выводок птиц.
А рядом, на зеркале - стыли камеи,
Давно позабывшие руки девиц…
Чудовищно-достопочтенного возраста - ландыш,
Камелия давности трёхвековой…
За месяц цветы обращаются в банты! -
Но странно: была орхидея живой!
Колючие тени старинного шкафа
И желтофиоль опадает на стол…
Картины с портретом слонов и жирафов
Цеплялись за стен вертикальный подол…
Я тихо подкрался… На цыпочках… Плавно…
Но кто она? Небо! Она же мертва!..
Она умерла только что. Так недавно!
Пропало мгновения три или два!
И - небо тогда по секрету сказало,
Что это - праматерь моя!!! - о-ля-ля! -
Что после неё - моих предков рождала -
Тринадцать колен, поколений - земля!
Она умерла (или спит глубоко так?)
В тот миг, когда я очутился у ней…
Суровей - коварство исхода полёта
И травля припадочным временем - злей!
Покамест сквозняк заменял домового.
Пирог с мирабелью лежал на столе.
Почти что горячий, он выглядел новым
И пах виноградным и жгучим желе.
А я подходил всё опасней, всё ближе,
Причалил на корточки возле неё…
Пытался узнать: дышит? или не дышит?..
Осматривал, как параноик, жильё…
Висели на вешалке как бы - обновки:
Старинная шлапка, льняной сарафан…
И выспаться вечер пытался в кладовке,
Запрятавшись в особняка котлован…
Я пел колыбельную ей - с опазданьем
В три века, которые я пропустил…
Какое-то странное всё же свиданье:
Смещенье времён и безумство ветрил…
До че… До чего необычная встреча:
Меня ещё нет, а её - уже нет…
А домик разрушен, пейзаж покалечен
И даже развалинам тем - двести нет!
Но нет ничего лучше спящих девчонок…
Когда человек беспробуден уже,
Зачем колыбельную петь удручённо? -
Спокойствия хочется вечной душе…
Дышал ей в лицо ураганным дыханьем,
Сердито. Под ритм старинных часов.
Я звал её суженой, предначертаньем…
Но - девушка не откликалась на зов.
Я пел, но - не слышала грозные песни…
Возьми меня в прошлое, в светлую даль!
(Для этого нужен вселенский кудесник,
И нету такого, и… сонна вуаль…)
"Зачем ты такая жестокая? Кто ты?
Проснись, посмотри, твой потомок пришёл!.."
Но в зеркале я отражался уродом -
Зубастою кляксой с глазищами пчёл…
На эти цветы - деревянная завесь
Сколоченных стен - пропускала лучи.
Я видел из полураспахнутых ставен
Глубокое поле созревшей парчи.
Бревно источало напиток камедный.
Я - в прошлом, но, кажется, прибыл домой…
Лицо измождённо у девушки бледной…
Закрыты глазницы с пурпурной каймой…
От засухи сох особняк двухэтажный.
Стоял на окраине хутора он.
А издали вился, как будто бумажный,
Смеющийся призрак овражных времён.
2.
Синие губы окна истекали страшным воздухом, и в нём таилась угроза…
К трупу этому я испытывал доверие…
Сквознячный яд обеззараживала грандиозная доза
Заколдованной феерии…
Но я не пропадал в ожившие глубины светло-коричневого строения,
Рушил необдуманно покой свой пропащий!
Я уже не хочу, чтоб ты была спящим привидением,
Хочу, чтоб была: настоящей!
Уже не боюсь, что внезапное пробуждение станет взрывчаткою…
Хочу, чтоб проснулась!..
Я не ведаю, что произойдёт, когда посмотрю украдкой я
В глаз твоих дула!..
(Мои новомодные одежды - из века непедставимого, двадцатого -
Из кожи сказачных драконов,
На моей руке левой - перстень агатовый,
На плечах - бисерные погоны…)
В домике твоём - ковчеге - отдалённая, нелюдимая! -
Как в усыпальнице, как в пирамиде…
Разрушаю мечты свои неосуществимые…
Ты меня не увидишь!
Я не знаю, где я, в каком году, в каком городе…
Здесь встретил неприкосновенное чудо…
Солнечный свет сквозь доски ставень замешан на золоте…
Но смогу ли я выбраться отсюда?
3.
Пирог с мирабелью лежит у кровати…
Я мог бы его надкусить, надломать…
Но девушка… Нет. Ни одно из объятий
Её не коснётся… Она - пра… пра… мать.
Как странно!.. Она - из других поколений!..
Лицо её - будто бы бледная медь.
И я - красоты её призрачной пленник!
И я на неё не могу не смотреть…
Цветы поднимались из ваз, словно дымы,
А вазы хрустальные злились на них…
И время уже обзодило нас мимо,
Заметив в нас промельк времён буревых…
Ещё не любовь… Но пока что, пока что…
Ещё не любовь… Но могла бы её стать…
Я знаю: такое возможно не с каждым…
Со мною - возможно - опять и опять!
Сейчас же простись, и мы станем живыми -
И может быть, даже в одной кабале!..
Скажи мне своё позабытое имя…
Скажи мне, а кем ты была на Земле?
О жизни своей расскажи напоследок…
Кому ты расскажешь, когда ты умрёшь?
О муже своём осуждённом поведай!..
Возможно, что я на него и похож!..
Но тихо… И грустно… и к чёрту - поляны!
И Солнце достало, и холмная гладь!..
Тебе говорю. Не цветам! Не дивану!
Не верю, что можешь ты просто молчать!
Не спи, я люблю тебя так беспричинно!
Кипящее солнце - меня холодней!
И если падёшь в вековую пучину,
То день этот станет последним из дней!
(За дымным окном горевала солома,
Готовая всех, кто захочет, принять.
Но - скована тенью смертельной истомы -
Красавица вечно ныряла в кровать…)
Тебе бы бесится под солнишком - птицей…
Но в небе сверкала иная звезда.
И дети твои - далеко за границей…
Никто за тобой не вернётся сюда…
Хочу, чтобы ты возродилась в двадцатом…
Пришёл: за тобой, но забрать - не могу…
Явился лишь я… и мерещится взгляду,
Что ты мне - свою - подставляешь щеку…
И всё равно то, что обоим нам - скверно,
Что я - твой потомок, и ты - далека!
Я чувствую - это любовь. И, наверно,
Любовь с большой буквы, одна на века!..
И всё неподвижно лежало на месте…
В шкафах сувениры, свеча на окне…
На полочках - письма о чьём-то приезде
И найденной где-то в овраге - весне…
Устало, с упрёком, расправились стены.
Не чудище видел я в трюмо.
Трюмо отражало теперь джентельмена -
Как будто оно рисовало само…
Внезапно подёрнулись мглистой метелью -
И девушка, и зеркала, и цветы.
И только - остался пирог с мирабелью,
Ещё не уплывший в пятно пустоты…
в эпохах и эхах,
Рванулся туда и успел прихватить
Пирог с мирабелью - в грядущую веху -
С собой - чтоб потом никогда не забыть…
Что ты в моей жизни была - непристуаной,
Что всё-таки ты в моей жизни - была…
Метели неслись и ретивились бубны…
Метели осели на плоскость стола…
Я сел на бордюр, вспоминая виденье.
Пирог с мирабелью чуть-чуть надкусил…
Был век двадцать первый. Был день воскресенье.
По улице мчался неряшливый "ЗИЛ".
28.09-02.10.2002